Джон Фарроу - Ледяное озеро

Глаза начальника полицейского участка бегали по сторонам, как будто он не знал, куда ему деться.

— Значит, вы понимаете, что я прав. Хотите теперь знать, что это означает? Бандиты послали мне весточку. Теперь у них нет ко мне претензий. Раньше были, а теперь нет. И они совсем не хотят со мной ссориться. А вы, сэр, стали у них мальчиком на побегушках, их посыльным. Всего-навсего.

Полицейский бросил в сторону Санк-Марса полный ненависти взгляд и сжал зубы так, что заиграли желваки, потом газанул и поехал восвояси. Детектив смотрел ему вслед и думал о том, сколько же все-таки может быть в человеческих отношениях мелочной низости.

Когда патрульная машина уже отъехала на приличное расстояние, навстречу ей в направлении дома проехал его «патфайндер», в котором сидели две женщины. Он почувствовал на себе взгляд отца. Детектив оглянулся по сторонам и заметил, что лошадь не сводит с него взгляда. Санк-Марс опустил глаза — они были полны слез.

Машина остановилась на обычном месте, с водительского кресла спрыгнула Сандра, в руке она держала небольшую белую сумочку.

— Я купила лекарство по твоему рецепту, — крикнула она. — Эмиль, это «селебрекс»! У тебя не будут больше болеть руки!

— Вот и хорошо, — пробурчал Санк-Марс.

Он сознательно тянул время, избегая к ним подходить. Следом за Сандрой из машины вышла Люси Габриель и выпустила с заднего сиденья собаку Салли, которая решила облаять уезжавшую с фермы машину.

— Что ему было надо? — Сандра кивнула в сторону дороги.

— Очень хотел пистон мне вставить. Типично полицейские замашки. Люси, скажи-ка ты мне, сколько нужно заразить испытуемых, чтобы получить такой маленький пузырек с таблетками?

— Крыс или людей? — Впервые за долгое время девушка улыбнулась.

Сандра протянула ему пузырек.

— Ну хорошо, — терпеливо сказала она, — открывай лекарство! И не пытайся увильнуть от ответа — Эмиль, ты хочешь оставаться полицейским или нет?

Вопрос бил не в бровь, а в глаз — хотел он оставаться полицейским или нет? В последнее время Эмиль Санк-Марс размышлял над этим вопросом больше, чем, возможно, полагала его жена. Он уже потерял напарника, хоть и не утратил надежду на то, что тот вернется. Но переживал он это тяжело. По крайней мере, Мэтерз остался служить в полиции, поскольку его снимок с женой и маленькой дочкой Камиллы Шокет на руках был недавно опубликован в газете, чтобы читатели знали, что есть еще люди, которые идут на риск, защищая других. Тот факт, что именно Санк-Марс посоветовал редактору придать этому делу огласку, он афишировать не собирался.

В конце концов вместо ответа на вопрос жены он широко раскрыл рот, и она положила в него таблетку. Он ее проглотил, чуть не подавившись, скорчил гримасу и постучал себя в грудь, чтобы таблетка быстрее проскочила внутрь. Глядя на этот спектакль, женщины рассмеялись.

Салли, перемазавшись в грязи, нарезала во дворе круги, очень надеясь, что с ней кто-нибудь поиграет. Люси нашла палку — ветку, в бурю сбитую с дерева порывом ветра, размахнулась и далеко ее забросила. Собака понеслась следом. Они смотрели, как Салли нашла палку, схватила ее зубами и понеслась обратно. Санк-Марс обнял жену за плечо. Собака просила Люси снова бросить ей палочку, а та поддразнивала животное, размахивая палкой в разные стороны, и только потом с силой забросила собачью игрушку подальше. Эмиль Санк-Марс и Сандра продолжали наблюдать за тем, как девушка играет с собакой, но Сандра все время посматривала на мужа, заметив его красные глаза.

Санк-Марс пару раз улыбнулся, когда Люси смеялась. Она понемногу оправлялась от всего, что ей пришлось недавно пережить. История «Гаснущей звезды» стала хорошим уроком для других компаний, пытавшихся ускорить проведение исследований на людях. Одна фармацевтическая фирма уже сообщила, что ей было сделано предложение быстро вывести на рынок новый препарат. Было ясно, что эта идея исходит от бандитов, стремившихся прибрать дело к рукам, чтобы вновь сеять смерть, причем вероятность того, что преступникам удастся кого-то купить на свои грязные деньги, оставалась достаточно большой.

Возникало впечатление, что смертью стали торговать с аукциона.

Санк-Марс успел достаточно узнать о натуре человеческой, чтобы понять — за покупателями дело не станет.

Он тихо шепнул Сандре:

— Папа скончался.

И снова заплакал. Собака с девушкой продолжали играть, лошади пофыркивали и мотали головами, легкий ветерок веял теплом и свежестью, а Сандра и Эмиль Санк-Марс так и стояли в молчании на дворе, обнимая друг друга. Они еще долго так и стояли обнявшись уже после того, как Люси увела собаку в дом, чтобы оставить их наедине с печалью.