Джон Фарроу - Ледяное озеро

— Прекрасные перспективы вы мне нарисовали, Санк-Марс. — Хонигвакс прочистил горло. Он наконец перестал пялиться на детектива, и когда президент заговорил снова, голос его звучал тише, как будто у него пересохло в горле. Он часто моргал. — Я продолжаю считать, что вы блефуете.

— Вот и отлично. Вы вправе говорить все, что вам заблагорассудится. Но я еще не закончил, сэр. Помимо того, что я уже вам сказал, вам придется передать все средства, которые у вас есть на сегодняшний день в «БиоЛогике» и в вашей дочерней компании «Хиллер-Ларджент Глобал», в качестве компенсации семьям ваших жертв. Вы уже в радиусе черной дыры, сэр. Вы понимаете, что это значит. — Санк-Марс вытянул указательный палец и хладнокровно ткнул им подряд в три планеты, вращавшиеся на своих орбитах. Идеальный порядок космических часов был нарушен. Марс утратил связь с Юпитером, Сатурн сошел со своей орбиты. — После этого наступит долгое, болезненное, жуткое падение в черную дыру, сэр, в которую вы отправитесь. Хотя, конечно, выбор остается за вами. — Санк-Марс встал. — Теперь я пойду. Не забудьте, пожалуйста, написать полное признание в убийстве сорока человек в Соединенных Штатах, признание в убийстве Эндрю Стетлера и выплатить деньги семьям погибших в качестве компенсации — или я не стану вас арестовывать, сэр. И спросите вашего адвоката, доводилось ли ему раньше слышать о такого рода блефе.

Санк-Марс направился к двери, но в последний момент обернулся, чтобы сказать пару слов на прощание.

— Убирайтесь вон! — рявкнул Хонигвакс, играя желваками. Вены у него на шее вздулись и покраснели.

— Перед уходом, сэр, хотел бы дать вам еще один совет, — добавил Санк-Марс. — Я полагаю, что бандиты уже получили информацию о вашей неблаговидной деятельности. Как мне кажется, они первым делом — даже до того, как расправиться с вами, — постараются избавиться от акций «БиоЛогики». Вам это не кажется логичным? Проверьте, подтвердится ли мое предположение, сэр. Если от ваших акций избавляются, если их курс резко пошел вниз, если выяснится, что основные их держатели не могут их быстро скинуть, пораскиньте мозгами — что бы это значило? А потом задайте вопрос себе и вашему адвокату о том, как я и здесь блефую. Будьте здоровы, сэр. И конечно, не стоит вам особенно морочить себе голову из-за всей этой чепухи. Мы ведь все живем в искривленном времени и теперь всего лишь догоняем вас.

Он вышел из кабинета и в сопровождении Риччи и Макгиббона покинул здание компании.

— Куда мы теперь направляемся? — спросил его Макгиббон, когда они вышли на улицу. Он считал, что день выдался насыщенный и интересный.

Сгущались сумерки.

— Едем обратно в управление. Там надо будет дождаться одного телефонного звонка.

Звонок раздался через три часа. Санк-Марс поговорил с адвокатом Хонигвакса и настоял на неукоснительном выполнении всех его требований. Его клиент должен был подать прошение об аресте, причем Санк-Марс заверил юриста, что он пальцем о палец не ударит — не заполнит ни одного документа и не возьмет Хонигвакса под стражу до тех пор, пока тот полностью не докажет свою вину.

— Господин адвокат…

— Да, сэр? — спросил юрист.

— У вас есть дети?

— Какое отношение это имеет к предмету нашего обсуждения?

— Будьте добры, удовлетворите, пожалуйста, мое любопытство.

— Двое, сэр, — мальчик и девочка.

— Я бы на вашем месте не стал садиться в машину Хонигвакса. Проследите, чтобы он уехал домой один. У нас за последнее время было достаточно убийств. Если его решат грохнуть, мне бы не хотелось, чтобы вы были поблизости.

— Вам не кажется, сержант-детектив, что вы чересчур драматизируете ситуацию?

— Возможно. Но я бы вам, адвокат, все-таки посоветовал вспомнить о ваших детях.

Санк-Марс положил трубку и кивнул Мэтерзу, Макгиббону, Риччи и лейтенанту Трамбле, собравшимся в его малюсеньком кабинете.

— По словам адвоката Хонигвакса, сегодня в конце дня, где-то между тремя и четырьмя часами, курс акций «БиоЛогики» резко пошел вниз, — сказал он. — Все держатели пытаются от них избавиться. Хонигвакс дозревает. Остается немного подождать, чтобы выяснить, как он дозреет — живым или мертвым.

Одиннадцать дней спустя,

воскресенье, 21 февраля 1999 г.

Когда раздался телефонный звонок, которого Эмиль Санк-Марс боялся больше всего на свете, он был дома один — жена с гостьей, приехавшей к ним на выходные, уехала в ближайший поселок. Он смотрел на покрывавший окрестные поля глубокий снег из окна второго этажа. День выдался необычно теплый, лошади прогуливались в загоне рядом с конюшней, вдыхая свежий воздух, донесенный ветрами из Техаса, как сказал диктор новостей в прогнозе погоды. Он увидел, как на длинную дорожку, ведущую к дому от шоссе, свернула патрульная полицейская машина, и, не накинув на плечи зимнюю куртку, спустился вниз, чтобы встретить незваного гостя. Только когда автомобиль повернул к самому дому и остановился рядом с ним, Санк-Марсу стало ясно, что эта машина принадлежит местному полицейскому отделению. За рулем, как он понял, сидел начальник участка собственной персоной.