Александр Тамоников - Исполненный долг

Перекурив, Андрей открыл сумку, выложил из нее оружие, отстегнув из него магазины и обоймы, вскрыл перегородку двойного дна, достал консервы с галетами. Взглянул на Лопырева:

— Перекусим. Силы нам понадобятся. Потом и поговорим.

Распечатав по банке «Завтрака туриста», Андрей одну протянул старшему лейтенанту.

Пока беглец с заложником спокойно обедали, генерал Оболенский получил доклад из Чечни о том, что при этапировании Москвитина майору удалось захватить вертолет и, заставив пилотов приземлить машину, скрыться в районе массива в пятидесяти километрах от ближайшей войсковой части. Руководитель Службы узнал и о том, что Москвитин при побеге, убив одного из людей генерала, старшего лейтенанта Якова Столяра, захватил с собой Лопырева. А чуть позже Оболенский принял сообщение о том, что поиски беглеца с заложником в районе высадки результатов не принесли, хотя для зачистки местности оперативно была выслана полноценная мотострелковая рота и три вертолета воздушной разведки. Москвитин с Лопыревым исчезли, и путей у майора для отхода в том квадрате было много.

Оболенский сорвал злость на Григоряне, накричав на него, и закрылся в своем кабинете.

Уложив пустые банки обратно в сумку и заставив Лопырева убрать следы обеда вплоть до крошек от галет, Андрей закурил и задал свой первый вопрос:

— С кем конкретно встречался в кафе «Каприз» генерал Оболенский?

Старший лейтенант бросил на майора удивленный взгляд:

— Ведь это же прекрасно известно вам!

— Не слышу ответа на вопрос!

— С Батыром.

— Это что, кличка собаки?

Лопырев уточнил:

— Оболенский встречался с эмиссаром Адама Дахашева Ахмедом Астаминовым.

— Ясно. И впредь прошу излагать свои мысли понятно и доходчиво. Оболенский после этой встречи, на которой засветилась Анастасия Ковалева со своим мужем, лично приказал убрать женщину?

— Да. Он поручил это дело капитану Григоряну.

— Кто планировал и организовывал убийство семьи?

— Григорян. Он же являлся и прямым исполнителем приказа генерала.

— А ты, конечно, и пальцем никого не тронул? Но можешь не отвечать. Все равно правды не скажешь. Примем версию убийства Ковалевых капитаном Григоряном.

— Но так оно и было.

Москвитин поднял указательный палец, предупредив:

— А вот лишних слов не надо. Следующий вопрос: почему генерал решил убрать меня? Ведь я не являлся Насте не то что близким человеком, но даже хорошим знакомым.

— Ваши отпечатки пальцев мы с Григоряном обнаружили на кухне квартиры Ковалевой, перед тем как вызвать милицию.

Андрей выпустил в небо тонкую струю дыма:

— Вот оно что! И Оболенский решил, что Анастасия могла поделиться со мной информацией и передать документы, компрометирующие генерала. Так?

— Не знаю.

— Но он же прикрылся родным братом Батыра, Хасаном? Или о нем тебе тоже ничего неизвестно?

— Нет, неизвестно!

Москвитин на секунду задумался. Похоже, Лопырев сказал правду. Генералу необязательно посвящать подчиненных в такие подробности.

— Скажи, Лопырь, а почему Оболенский ради того, чтобы нейтрализовать меня, устроил многоходовку с применением в ущелье всего отряда «Гарпун»? Ведь вы со Столяром свободно могли пристрелить меня на базе?

— Этого тоже не знаю. Вообще у нас, я имею в виду в группе личного резерва Оболенского, не принято обсуждать приказы генерала.

— Ясно. Но ведь я не должен был дожить до суда, не так ли?

— Да.

— Каким образом вы планировали уничтожить меня? Сбросить с «вертушки» во время конвоирования?

Лопырев усмехнулся:

— Вы считаете, мы смогли бы это сделать?

— При определенных условиях, почему нет?

Старший лейтенант отрицательно покачал головой:

— Нет, майор! Все было задумано гораздо проще. У Столярова имелся при себе шприц-тюбик с отравляющим веществом, действующим через двенадцать часов. При прибытии в Моздок, на выходе из вертолета он должен был сделать вам инъекцию! И после этого часы майора Москвитина были бы сочтены. И ни одна экспертиза ничего не обнаружила бы. Да вам это не хуже меня известно. Впрочем, думаю, никакой экспертизы и не было бы. Умер человек от обширного инфаркта — и все.

Андрей задумчиво повторил:

— И все. А до этого со мной мило поговорил бы Оболенский. Хотя, может, и не стал бы. Ладно. А ну раздевайся, быстро. Догола. Складывай обмундирование перед собой.

— Вы что?

— Я сказал, раздевайся.

— Подумали, что у меня может оказаться смертельный шприц-тюбик?