Андрей Воронин - Инкассатор - Слезы из черного золота

После того, как он расправился с блокпостом, старший лейтенант запаса приказал бойцам развернуть одно из безоткатных орудий и дать залп по бетонной двухметровой стене. Разумеется, пушка с легкостью пробила препятствие, и Филатов, вместе с бойцами приготовив автоматы, небольшой цепью медленно двинулись в сторону базы.

Пройдя через отверстие в стене, они оказались на огромной пустующей территории. Ожидая ловушки, они шли, оборачиваясь на каждый шелест травы, замирая при каждом шорохе ветвей деревьев, растущих на территории. Но, чем дальше они заходили, тем сильнее убеждались, что база пуста. Через полчаса они добрели до ее центра, где в темноте позднего вечера яркими угольками все еще тлели остатки подбитого вертолета.

– База пуста, – наконец произнес Филатов то, о чем многие думали, но не говорили вслух. – Кто-то хотел уйти на вертушке. Только кто-то решил, что им лучше остаться тут.

– Да, но куда делись боевики? – удивились солдаты.

– Ушли, как и предполагали наши коллеги из милиции, – ответил сержант.

– Ладно, – со вздохом обратился к милиционерам Филатов, снова потерявший надежду отыскать Елену, – сообщайте на базу информацию, а мы с ребятами посмотрим главный корпус. Может быть, хоть что-то найдем...

Как только Филатов отправился с бойцами в сторону «командирского» здания, спецназовцы вышли на связь с Талиповым, вернувшимся к тому времени в штаб. Они сообщили всю информацию, включая координаты стратегических высот, занятых боевиками, ничего не подозревавшими о том, что охранять им теперь некого.

– Отлично, – обрадовался полковник, – операция начнется в ближайшие два часа. А вы не забудьте выполнить мои указания.

– Товарищ полковник, – возразил спецназовец, – но Мининой, скорее всего, нет на базе.

– Это хорошо, – прокомментировал полковник, – значит, ее или нет в живых, или нет в стране. Но и Филатов не должен вернуться. Делайте, что хотите, хоть весь взвод положите там...

Он говорил открытым текстом, не боясь прослушивания: частота этого радиоканала была закодирована.

Окончив разговор, спецназовцы отправились следом за разведчиками и очень скоро догнали их у входа в бывшую администрацию базы, которая по сути дела состояла из двух человек: Скотта и Лэтимера.

Все остальные немногочисленные руководящие должности занимали те же боевики, которые поспешно уходили через подземные ходы.

Солдаты вошли в дом и принялись тщательно осматривать кабинеты.

– Ты смотри, – комментировал сержант, – все, как у нас в части: дежурка, узел связи, правда, автоматический. Удивляюсь, что тумбочки посыльного нет.

– А ты как хотел? – спросил Филатов, идущий с ним рядом. – Это же база армейского типа, значит все, как в армии. И штаб, и казарма, и гауптвахта... – при этом слове он осекся, и осененный догадкой, громко крикнул: – Гауптвахта, ну конечно!

К нему тут же подбежали остальные бойцы и два спецназовца.

– Они уходили в. спешке, это по всему видно, значит, ничего лишнего с собой не брали. Но ведь куда-то они помещали похищенных людей. Тут должна быть тюрьма, мужики! Надо искать дом или подвал с камерами.

В течение часа взвод продолжал поиски, как на территории базы, так и в опустевших домах. Наконец, вернувшись в здание администрации, Юрий тщательным, образом осмотрел весь дом и на автоматическом узле связи отыскал небольшую дверь. Вскоре там была вся группа и, заложив небольшой заряд, спецназовцы взорвали эту преграду.

За ней открылась лестница, ведущая вниз. Первым отправился Юрий, следом остальные бойцы. Вскоре они оказались в небольшом длинном подземном коридоре со множеством бронированных дверей с маленькими окошками, закрывающими камеры.

– Смотрите! – крикнул сержант, показывая на первую к входу дверь.

В окне появилось изможденное лицо мужчины, пытающееся что-то сказать. Филатов лихорадочно осмотрелся и на стенке заметил огромное кольцо с тремя ключами, висящее на железном крюке.

– Вот сволочи, – произнес он, – так драпали, что даже ключи забыли.

Он снял связку и отдал два ключа солдатам.

– Открывайте, мужики, открывайте! – радостно приказал он, бросаясь к камере, освобождая первого узника страшного подземелья.

Люди, многие из которых годами не видели света, с трудом выходили из камер. На их изможденные лица нельзя было смотреть без боли, но видя их светящиеся глаза, бойцы радовались не меньше, чем освобожденные.

Среди них были и военнослужащие, и журналисты, и члены комиссии из ОБСЕ и другие, кто бесследно пропал в Чечне еще в девяностые годы. Этот подвал был перевалочным пунктом, откуда людей переправляли дальше: кого в рабство, кого на казнь, кого в могилу.