Андрей Воронин - Инкассатор - Черные рейдеры

Филатов был буквально ошарашен увиденным. Он поймал себя на мысли, что ни за что бы не подумал, что он здесь найдет то, что искал. Предъявленные документы, хотя это были копии, не заставляли усомниться в их подлинности. Но какие они могли открыть перспективы, если грамотно ухватиться за эту ниточку! Он на мгновение представил, что, попади эти бумаги Шевцову – можно было бы решить полдела.

– А как к вам попали эти бумаги? – не отводя взгляда от документов, спросил Филатов.

– Как попали? – оживленно начала отвечать хозяйка. – Ну, у нас, у работников кадров, есть свои секреты. Часть документации проходит через нас в любом случае, – усмехнулась женщина.

– Татьяна Степановна, у меня просто нет слов. Вы понимаете, что это такое? – удовлетворенно воскликнул Филатов.

– Лучше бы я не знала! Вы не представляете, как сложно мне было вынести их из «Фармацеи»! Я боялась, что меня остановят на проходной и обыщут. Эти звери уже практикуют такое. Но мне повезло. Я нашла какой-то предлог, чтобы выйти вместе с новым начальником. Короче, уболтала его чем-то. Но потом подумала, что, может быть, это зря – они ведь могут и сюда прийти. А я живу одна, – заключила Татьяна Степановна.

– Я все понимаю, но нам, поверьте, это очень пригодится. Мне нужно забрать их. Поверьте, они попадут куда надо.

– А мне что теперь делать? – поникшим голосом спросила Татьяна Степановна.

– Самое главное держать себя в руках. Не давать повода для вашего начальства усомниться в себе. Слушать, что они говорят, видеть и фиксировать в голове, что они делают. О нашей встрече, естественно, никому ни слова, это в целях вашей же безопасности.

Заканчивая справку о конфликтной ситуации между ЗАО «Фармацея» и фирмой «Мосстройинвест», Шевцов размышлял о том, как такое вообще могло случиться. Документы неопровержимо свидетельствовали о целенаправленных действиях Аганесяна и его заместителя Балаяна по кличке Армен, чтобы разорить фармацевтическую фирму. Было очевидно, что в ряде случаев попытки экономического давления являлись лишь поводом, а фактически руководители «Мосстройинвеста» пытались решать свои задачи. Со стороны этой организации и ее руководства имело место воровство материально-технических ценностей ЗАО «Фармацея».

Новое руководство этой фирмы» систематически нарушало трудовое законодательство, коллектив ЗАО вынужден был согласиться на уменьшение заработной платы. Работники под страхом увольнения не могли оспорить нарушения в суде. Когда по решению совета директоров была выделена значительная сумма – 500000 долларов на закупку нового сырья и оборудования, оно было потрачено на иные цели – закупку оборудования для производства синтетического наркотика.

Расследование этой стороны дела выявило связь преступного сообщества с представителями правоохранительных органов. Особенно досадно было Шевцову за то, что один представитель его группы – капитан Наседкин, оказался связанным с криминалитетом. Хотя тот был навязан ему руководством, Шевцов чувствовал личную вину за то, что вовремя не уличил проходимца. В связи с этим Шевцов прилагал еще один документ – об увольнении его на пенсию. Этот шаг он обдумывал весь вчерашний вечер и, взвесив все «за» и «против», решил, что в этом расследовании руководство ГУВД Москвы проявило халатное отношение к делу, не собрав полной информации о бандитских группировках и подвергнув его и его подчиненных опасности. Конечно, он помнил разговор в генеральском кабинете – обещанные звезды и перевод в теплое местечко в структуры милицейского министерства. Но, думая вчера на эту тему, глубоко разочаровался в своей работе.

Фактически его с подчиненными подставили – мало того, что навязали настоящего оборотня, так даже не потрудились прикрыть его группу. Теперь о ее деятельности прекрасно были осведомлены люди Аганесяна. А в случае чего тот же Наседкин мог в любой момент пустить пулю в лоб Шевцову или другому сотруднику милиции.

Во время очередного «наезда», при попытке директора защитить имущество фирмы, сотрудники таможенного СОБРа разбили ему нос, а прокуратура вмешалась в дело только тогда, когда все, что можно, было уже украдено и распродано, да и обвинения предъявили только «стрелочникам». С горькой усмешкой Шевцов вспомнил фильм «Любить по-русски», где фермеры, защищая от мафии свою землю, пустили в ход пушку времен Великой Отечественной войны. А у него такой пушки не было. А жаль! Шевцову хотелось выстрелить напоследок так, чтобы все слышали, чтобы все милицейское болото затряслось, а многие чины в министерстве полетели со своих насиженных мест.