Иван Стрельцов: Ад находится в Камбодже

Сняв защитную решетку, Камаль подтянулся и влез в шахту, потом вернул решетку на место. Теперь он находился в относительной безопасности, но это был первый шаг, дальше на тридцатиметровую высоту вела лестница из вбитых в бетон скоб.

Жажда жизни сменила жажду возмездия, и, побывав в двух шагах от вечности, Нури сейчас хотел только одного — выжить. Ему было глубоко плевать, кто штурмует бункер — боевики Усамы, узнавшего о предательстве сына, спецназ коалиционных сил или местная полиция. Главным для него было затаиться, а потом он найдет способ перебраться на материк…

Нет людей, которые ничего не боятся. Бой у опытного солдата вызывает некое подобие мандража только до его начала, а когда прозвучал первый выстрел, прогремел первый взрыв, тут уж не до эмоций — тут надо действовать, чтобы самому выжить и победить. А значит, ни жалости, ни пощады, лишь одно хладнокровное движение вперед, где главенствуют три «Р» — холодный расчет, мгновенная реакция и выдрессированные рефлексы.

Ворвавшись в бункер, Давыдов действовал именно таким образом. Расчищая себе дорогу короткими очередями, он бежал по коридору, который освещали тусклым светом вмонтированные в потолок электрические лампы в толстых плафонах. Лиц противников он не видел, лишь размытые серые силуэты, при появлении которых морпех рефлекторно отвечал огнем на огонь. Падал, кувырком уходил с линии огня, стрелял, вскакивал и снова бежал.

Пробегая дальше, он боковым зрением заметил дверь, вышиб ее ногой и швырнул внутрь гранату. Взрыв ударил по барабанным перепонкам, но это, как говорится, мелочи жизни. Только вперед. За спиной он слышал торопливые шаги своей группы; шквал из четырех автоматов свинцовым ливнем смел сопротивление нескольких боевиков из охранения.

Спецназовцы ворвались в центральный зал. Денис выскочил на открытое пространство и попал под перекрестный огонь: зажатые в бункере моджахеды отчаянно сопротивлялись.

Несколько пуль выбили у ног майора фонтанчики седой бетонной пыли. Выставив перед собой руки, Давыдов прыгнул «рыбкой» вперед, совершил кувырок через голову и укрылся за массивной стальной тумбой. Следом по ней, как молотки, застучали пули, но пробить толстый металл не смогли.

«Теперь можно и осмотреться. — Оказавшись под надежным укрытием, Давыдов смог перевести дух и, стараясь не попасть под выстрел, выглянул из‑за тумбы. Одним глазом справа от себя он увидел небольшую тайную бухту с пришвартованным к пирсу небольшим катером. Слева виднелись зевы двух штолен, уходящих в глубь подземелья; именно там могла находиться главная опасность. — Так, времени на размышления нет, а то проспим царство небесное».

Оглянувшись, Давыдов жестами объяснил дальнейший план действий. Сперва он отвлекает на себя внимание боевиков и дает спецназовцам перегруппироваться, затем Сумико захватывает катер, а остальные штурмуют галереи.

По вспышкам выстрелов он насчитал в штольнях с полдюжины моджахедов, вполне приемлемое соотношение сил. Вскочив на ноги, майор гаркнул во всю мощь своих легких по‑русски: «Вперед, братва!» — сдобрив этот клич целым комплектом отборного мата. Такой поворот знатоков русского языка (если таковые здесь находились) должен был озадачить. Сигая из стороны в сторону, он палил от живота короткими очередями.

Когда до намеченного укрытия оставалось несколько шагов, автомат предательски замолчал: патронов, как и водки, много не бывает. Теперь оставалось лишь выиграть время, не дать боевикам опомниться. Перехватив левой рукой цевье автомата, правой Гусар выхватил из подсумка последнюю, четвертую гранату. Ох, как он предусмотрительно разжал усики! Зубами рванул кольцо и уже в прыжке метнул ее в черный провал штольни. Взрыв слился с отчаянными криками. Укрывшись за бетонной плитой, Денис заметил в нескольких метрах раненого, возле которого лежал автомат; также от его взгляда не укрылось то, что он мало походил на боевика. Темно-синий рабочий комбинезон, такого же цвета бейсболка и гладко выбритое лицо делали его похожим на заводского рабочего, но никак не на моджахеда.

Пуля пробила ему правое легкое, на губах раненого пузырилась вязкая кровь.

— Я спец, я спец, — глядя на морпеха глазами, полными ужаса, раз за разом повторял он.

— А по мне хоть нобелевский лауреат, — оскалился Денис и ударом кулака размозжил тому висок. Главное правило боя — исключить за своей спиной любую опасность. В автомате оказался почти полный магазин — «спец» не успел повоевать. Но больше из боеприпасов ничего не было.