Иван Стрельцов: Ад находится в Камбодже

Давыдов уже понял, что никакого Усамы здесь нет, а на подземной базе засел небольшой отряд террористов, то ли скрывающихся от правосудия, то ли готовящих какую‑то кровавую подлость. Но говорить о своих догадках остальным не стал, тем более отступать им было уже некуда.

— Там, — Денис указал на небольшую пещеру, больше похожую на трещину в скале, — там стальная дверь-заслонка, открывается автоматически изнутри. Когда придет смена, мы ее положим и ворвемся внутрь. Сумико, ты берешь оружие и прикрываешь наши тылы.

Гуффи, Думдумыч — смена караула ваша. Я беру на себя двери.

Убитых моджахедов рассадили в тех местах, которые они занимали при жизни. Стрелки расположились с противоположной стороны, укрывшись за трупами. Давыдов забрался на скалу рядом с расщелиной. Позицию он выбрал идеальную: вся площадка секрета была как на ладони, освещенная полным диском ночного светила. Здесь даже захочешь — не промахнешься.

Временное затишье позволяло майору разобраться с захваченным арсеналом. Автомат, внешне похожий на «калашников», был его зарубежной модификацией, а точнее, судя по арабской маркировке, иракский «Табук». С такими стволами майору доводилось встречаться во время командировок во Вторую чеченскую войну. Оружие было не новым, но в отличном состоянии; даже сохранилось фосфорное напыление на мушке и прицельной планке, облегчавшее прицеливание в темноте. Три запасных магазина были под завязку забиты патронами, в двух подсумках лежало по паре наступательных американских гранат «М-61» яйцеобразной формы. С такими штуками Денису тоже приходилось иметь дело, но то было во время другой командировки. Норов их он хорошо знал; также знал, что освобожденный предохранительный рычаг громко щелкает, и этим можно демаскировать себя раньше времени. Положив перед собой две «М-61», Давыдов пальцами разжал усики чеки; теперь их можно было без труда выдернуть зубами, как это происходит в боевиках.

Ждать пришлось недолго, хотя именно эти пятнадцать-двадцать минут показались морпеху бесконечными, потому что все это время его мозг, словно буром, сверлила всего одна мысль: «А если наши предположения неверны?» Действительно, если они ворвутся в бункер, битком набитый опытными и безжалостными моджахедами, тогда плен для оставшихся в живых превратится в долгую и мучительную, неимоверно мучительную кончину. «Тогда уж лучше быстрая и геройская смерть в бою…»

Противный скрежет открывающейся тяжелой двери вернул Дениса в реальность. Автомат уже висел на шее, а в каждой руке было зажато по гранате, большие пальцы продеты в кольца. Со своей позиции он видел расширяющуюся полосу света, но тут же ее заслонили темные человеческие силуэты.

«Один, два, три, четыре, — фиксировал мозг разведчика. — Прямо по армейскому уставу, смена караула происходит с разводящим».

Душманы о чем‑то оживленно переговаривались, выходя из расщелины на площадку, бронированная дверь оставалась открытой. Моджахеды успели сделать несколько шагов, когда по ним почти в упор плюнули огнем два автомата.

Давыдов боковым зрением зафиксировал, что все четверо боевиков рухнули как подкошенные. Но все его внимание было приковано к входу в бункер. Толстая бронированная дверь дрогнула, пытаясь совершить обратное движение.

Предохранительные чеки морпех вырвал в прыжке, и, едва коснувшись ногами земли, правой рукой запустил под поворотный механизм. Взрыв гранаты отозвался громким эхом по казематам бункера. Дверь замерла, оставив широкий проем. Оказавшись возле нее, Денис забросил внутрь вторую гранату, свободной рукой хватая автомат…

— И что, шакалье дерьмо, ты до сих пор считаешь себя самым умным? — в руке Али, поблескивая воронением, оказался небольшой пистолет. Теперь, глядя на Камаля в упор, он уже не скрывал своей ненависти. — Считал, что у тебя одного есть дополнительный канал связи? Думал, Усама сможет меня приструнить?

— Думал, — честно признался пакистанец.

Он уже просчитал всевозможные варианты и, если бы за спиной Али не маячил Утес, он с мальчишкой справился бы в два счета. А так мог только продлевать собственную агонию. Страх, который его одолевал последние месяцы, исчез; его место заняла усталость, которая хотела одного — покоя. Покоя любой ценой.

— Ты, глупый шакал, возомнивший себя халифом, думал, если с тобой говорил сам Усама, то тебя к груди прижал Аллах? Сын дикого осла, тебя сделали халифом на час. Усама умеет вербовать специалистов, но, как только добивается нужного результата, ставит во главе проекта своих людей. В этом его сила и неуязвимость. А я не просто был приставлен к тебе слугой; мне было поручено изучить и освоить управление всем процессом: от изготовления акул-шахидов до их применения.