Михаил Нестеров - Агент силовой разведки

Они были в центре площади. Виктор, еще раз глянув на наручные часы, подошел к урне. Расправив журнал, в середине которого хранилась обойма с детонаторами, он бросил его в урну.

– Ты выбросил наш эвакуационный коридор, – с недоумением сказала Габриэла. – Зачем ты это сделал?

Лугано ничего не стал объяснять.

– Пойдем, – он потянул девушку за собой. – Держи меня под руку и не отпускай, что бы ни случилось.

Виктор был одет в расклешенные джинсы «Леви Страусс» и тенниску с единственным карманчиком, в котором лежала пачка сигарет. Нет даже визитки, в которую можно было положить банальный пистолет или гранату. Убийца был безоружен, что шокировало Габи. Получасом раньше они, подойдя к краю площади, подверглись досмотру. Его проводили двое в полувоенной форме; несколько военных, в том числе и пара милиционеров со служебно-розыскными собаками. Лугано поднял руки, держа свернутый в трубочку журнал в правой руке. В левой была сигарета, которую он прикурил на виду у постовых и положил пачку обратно в кармашек тенниски. Охранник похлопал его по бокам, провел руками по бедрам: «Проходи». И сдвинул в сторону переносное ограждение. Очередь Габи. У нее проверили сумочку, и она присоединилась к Виктору уже на площади.

Безоружный...

Эта мысль оборвалась вместе с ропотом, зародившимся в толпе. К этой минуте Габи и Виктор сумели протиснуться к левому крылу театра. Но чаяния толпы оказались напрасными. В тень колоннады шагнул плечистый охранник и лет сорока с небольшим невзрачный мужчина в строгом костюме. Вуйцека нельзя было спутать ни с кем: под два метра, с лоснящимся лицом и не по годам седыми усами. Плюс обязательный галстук с широким узлом.

– Не отпускай меня! Держи под руку!

– Боишься потеряться? – нашла в себе силы откликнуться Габи.

Шаг, еще один. Слева колонна, справа колонна. Частокол. Сзади поджимают сверстники, с утра накачавшиеся пивом. Они жаждут увидеть Вуйцека, который скинул спецовку и повязал галстук для того, чтобы позаботиться об их пенсиях... через сорок лет. Напор толпы умело удерживают дюжие охранники в штатском. Их немного – по двое на каждую секцию, все сбалансировано.

Один из охранников впился взглядом в Габриэлу. Почему он заострил на ней свое внимание? Лицо у нее бледное и она выделяется из толпы? Виктор мигом пришел ей на помощь. Он склонился к ней и с улыбкой спросил:

– Где-то неподалеку был убит первый президент Польши? Не молчи, покажи рукой направление.

Габриэла повиновалась.

– Там. – Она ожила, прогнав мимолетное опасение охраны. – Там находится галерея Захента. Президента Нарутовича убил экстремист Невядомский.

Черт, она даже смогла вспомнить такие детали, как крайне правые взгляды убийцы, он же – критик-модернист, он же – художник. Его приговорили к смертной казни и расстреляли 31 января 1923 года. На его похоронах собралось десять тысяч человек, националисты объявили его мучеником.

– «Крест несли на груди, а револьвер в кармане...»

– Что?! – У Габи заледенела спина. Она во все глаза смотрела на Виктора. Невероятно, что он смог прочитать ее мысли. Только она подумала о польском еврее Юлиане Тувиме, написавшем обличительное стихотворение на похороны президента, как Лугано монотонно продекламировал первую строчку – о кресте на груди и револьвере в кармане.

– Ты меня пугаешь...

– «В пакте вы были с Богом, в союзе с бандитом...»

– Прекрати!

– Вот он! Видишь?

Якуб Вуйцек вырос как из-под земли. Только что в десяти шагах не было никого, и вдруг он, двухметровый гигант, с «удавкой» на шее, с широкими английскими усами. Это он казался охранником рядом с телохранителем, его лицо было потным и красным. Он шел неторопливо, бросая быстрый взгляд в толпу, между колонн этого крыла.

– Что ты делаешь?

Лугано держал и ее, и себя в напряжении. Казалось, он не мог расстаться со стихом Тувима; полный рот слов, и он выплевывал эту шелуху, наращивая темп:

– «Вы с гримасою смеха, в стыде, в содроганье, встаньте, глупые, к окнам! глядите! глядите! глядите!..»

– Прекрати!! – едва не вскрикнула Габи. Сердце ее забилось так часто и сильно, что она приложила руку к груди. Виктор продублировал ее, как будто передразнил. Его рука коснулась пачки сигарет, в которой был смонтирован радиопередатчик, и он нажал на кнопку этого пульта. Габи видела его движение. В голове промелькнула полусумасшедшая мысль, замешанная на таких же полоумных словах: «Встаньте, глупые, к окнам, глядите!» Снайпер в окне! Это он сейчас откроет огонь. На кнопку пульта можно было нажать и в двадцати, и в тридцати метрах отсюда.