Иван Стрельцов - Стихия боли

Министр обороны, коротко переговорив с командующим военной разведки, встал во весь рост:

— Разрешите мне сказать.

— Слушаю вас. — Президент искоса взглянул на гражданского главу оборонного ведомства. — Только непосредственно по теме.

— Естественно. После недавних совместных учений сейчас в Китае находится рота разведчиков морской пехоты Тихоокеанского флота. Из них можно сформировать офицерскую разведгруппу, тем более что все они привиты от тропических болячек и это их регион действия. По моему мнению, эту группу можно направить на место катастрофы, соответственно, обеспечив необходимое прикрытие. В этих условиях морпехи должны справиться, тем более их ротный — опытный боевой мужик.

— Хорошо, — ответил президент в своей невозмутимой манере выражаться. — В джунгли отправим морских пехотинцев, раз они ближе всех, но всем остальным службам необходимо в срочном порядке подготовить помощь разведчикам. Через два часа жду ваши прожекты…

— Почитай, — министр военно-морского флота США подвинул листок с рапортом вошедшему в кабинет начальнику морской разведки.

Оба они пришли в руководство ВМФ Соединенных Штатов вместе с тогдашним президентом, имевшим понятие об управлении страной лишь со слов своего папаши, которому также повезло «порулить» супердержавой. Министр до тех пор зарабатывал на жизнь, будучи главой крупной юридической фирмы, а его приятель все никак не мог сделать карьеру в ЦРУ.

Возглавить же самый многочисленный в мире и самый боеспособный флот казалось несложно…

Начальник морской разведки, пятидесятилетний невысокий крепыш, быстро пробежал глазами рапорт, составленный оператором проекта «Сафари», облизнул неожиданно пересохшие губы и только спросил:

— Он что, с ума сошел?

— Если бы, — обескураженно пробормотал министр. — Я просмотрел сводку. Все сходится. Этот выживший из ума дурак, адмирал Нильсон, нанес удар по русскому самолету. Сволочь, нашел с кем счеты сводить.

— Кто еще об этом знает? — быстро взял себя в руки начальник разведки. Хотя они подружились, когда учились на юридическом факультете Колумбийского университета, но за время работы на Центральное разведывательное управление раз и навсегда он запомнил основное правило — «В любой операции главное — приготовить заранее щит на собственную жопу».

— Только оператор управления, — еще не понимая, что имеет в виду начальник разведки, уверенно ответил министр ВМФ. — Ричард Нильсон непосредственно с ним имел дело. Экипаж «Сафари» работал «киборгами» и понятия не имел, работает по мишени или по реальной цели.

— А что адмирал? — начальник разведки, как хороший специалист, прежде чем высказывать свое мнение, хотел бы знать общую картину происшествия.

— Сдох, сволочь! — с неприкрытой ненавистью рявкнул министр, но тут же глубоко вздохнул, переводя дыхание, и уже спокойнее добавил: — Сбил русский истребитель, потом напился и сдох от обширного кровоизлияния в мозг. Теперь валяется в морозильнике «Нимитца».

— Может, имеет смысл пообщаться с русскими? Сказать, что произошел сбой системы, — сделал пробное предложение начальник разведки. Как опытный чиновник, он старался, прежде чем что-то доказывать, выяснить мнение своего начальства. Ведь по течению всегда легче плыть, чем барахтаться против.

— Да ты с ума сошел! — сорвался на визгливый фальцет министр. — У нас что, мало точек конфликтного пересечения с русскими, что ты еще им готов на блюдечке преподнести новость: «А вы знаете, мы случайно сбили ваш самолет! Тот самый, который приглянулся королю Таиланда, ничего личного, просто сбой нашей новой боевой системы».

— Ну, по поводу «Сафари» объявлять публично — это прямой путь за решетку. Статья — разглашение государственной тайны, — вкрадчиво заговорил главный морской разведчик.

— Если вся эта история выплывет наружу и станет достоянием мировой общественности, то не избежать не только нападков прессы, но и публичного разбирательства в конгрессе, а разглашение о проекте «Сафари» будет всего лишь одним, и то незначительным, эпизодом в огромном ушате дерьма.

Исповедь министра неожиданно указала разведчику ту болевую точку, которая так пугала главу военного ведомства. Теперь он знал, в каком направлении двигаться или, как говорят адвокаты, «строить защиту».

— Если нельзя публично принести извинения, то, значит, следует сделать вид, что нам ничего не известно.