Сергей Зверев - Кодекс морских убийц

Некоторое время российская разведка с недоумением наблюдала за необычным поведением двух схожих по классу платформ и нескольких вспомогательных судов в северо-западной части Тихого океана. Некоторые профессионалы-разведчики сразу же связали непонятную возню с таинственным исчезновением нашего подводного ракетоносца К-229.

Флотское командование долго отмахивалось, но по настоянию этих профессионалов в район активности американских судов все-таки направился военный разведывательный корабль, начиненный специальной аппаратурой. Тот прибыл в заданную точку и принялся следить за действиями американцев…

И вскоре командир российского корабля послал первое донесение: «Действия американских моряков не поддаются четкому анализу, но все признаки указывают на усиленный поиск нефти. Ежедневно они навинчивают и прогоняют вниз буровым комплексом до нескольких десятков длинных труб…»

Четыре смены подряд бригада специально обученных буровиков плавно опускала под воду трубы. Вместе с трубами ко дну уходила и баржа-понтон с гигантскими захватывающими устройствами. Несколько операторов, сменяя друг друга, все ближе и ближе подводили понтон к затонувшей советской подлодке.

Наконец настал долгожданный момент, когда установленные на понтоне видеокамеры выхватили из темной мути стоящий на ровном киле корпус подводного корабля. Посвященный практически во все тайны предстоящего подъема Стив Хантер радостно потирал руки: полдела сделано!

Итак, до лодки остаются считаные метры. Оператор, управляющий механизмами спуска и подъема, чрезмерно осторожен – по крайней мере, так казалось главному конструктору. Он подбадривал молодого человека, подсказывал, торопил… Но тот под тяжестью ответственности медлил.

Хантер в сердцах сел за управление сам. Может быть, не выдержал пытки «излишней плавностью» или же поддался искушению войти в историю не только как конструктор-теоретик, но и как исполнитель кульминационного этапа операции.

Как выяснилось позже, замена оператора едва не повлекла за собой страшную катастрофу. Из-за неучета эффекта преломления света в водной среде Хантер неверно рассчитал дистанцию до субмарины и допустил столкновение с грунтом одной из клешней гигантского захвата. От удара клешня получила повреждение, но операция продолжилась.

Дальнейшие действия производились с величайшей осторожностью: понтон медленно подвели к лодке и начали поочередную работу с захватами. Через два часа все захваты плотно держали корпус советской субмарины. Стартовала завершающая фаза – подъем…

До поверхности океана оставалось менее километра, когда поврежденная клешня не выдержала и рассыпалась. Подъем был немедленно остановлен.

С помощью камер специалисты осмотрели сломанный механизм, понтон и оставшиеся без поддержки захватов среднюю и кормовую части подлодки.

– Удержится? – с сомнением спросил кто-то из топ-менеджеров.

Оставшаяся пара клешней с виду надежно держала субмарину за носовую часть. Но как все обернется на деле, никто сказать не брался.

– Продолжаем подъем с минимально возможной скоростью! – скомандовал Хантер.

И понтон вновь пополз вверх. Последний и наиважнейший этап проходил нормально. И вдруг, когда до поверхности оставалось совсем немного, случилось непредвиденное: из-за скрытых внутренних разрушений корпус ракетного крейсера разломился по кормовой переборке третьего отсека. Стив Хантер стоял позади молодого оператора и с ужасом наблюдал за корпусом субмарины, медленно опускавшим гребные винты с крестообразным оперением. В какой-то миг ему даже показалось, что слышен ужасающий скрежет металла…

Через секунду кормовая часть отделилась от носовой, да еще разломилась надвое – точно по границе «горба» и сравнительно тонкого хвоста. В этот миг все присутствующие, а их в специальной рубке управления толпилось около десятка, увидели на мониторах самое страшное – из последних шахт выпали и исчезли в черной бездне две баллистические ракеты.

В рубке повисла жуткая тишина. Каждый понимал: ракеты оснащены ядерными боеголовками, но никто не брался предугадать последствия их свободного падения на дно океана. Если хотя бы одна активируется и сработает – вся экспедиция погибнет в считаные мгновения.

Прошла одна мучительно долгая минута. Никто не шевелился и не раскрывал рта. Вероятно, все читали про себя молитвы… Минула вторая. Хантер осторожно оглянулся по сторонам, подошел к раскрытому иллюминатору. Закурив, выпустил густой клуб дыма и с тоскою посмотрел в бесконечность ясного неба. А по истечении третьей минуты с нарочитым спокойствием сказал: