Сергей Соболев - Персона нон грата

В финальной стадии допроса Сергачев уже практически утратил человеческое обличье… Он был так зверски избит, что едва мог разговаривать. Его правая рука была замотана в окровавленную тряпку, и в какой-то момент, когда он потерял на короткое время сознание и тряпица скользнула на пол, стало заметно, что на руке у него не хватает указательного пальца.

Он еще раньше назвал все данные, необходимые для того, чтобы снять со счетов эти четыреста тысяч долларов. Но преступники не верили, что он сообщил им полную информацию о банковских счетах, с которых шли деньги на подкуп «восточной партии». Они считали, что он должен был распоряжаться гораздо большими суммами, и пытались вышибить из него эти сведения. А уверения Сергачева, что он в этот раз собирался лишь, как эксперт, оценить собранные Пошкусом данные и только затем переговорить с ним о стоимости его товара, которая не обязательно выражается в деньгах, те, кто его допрашивали, почему-то в расчет не принимали.

На пленке имеется с полдюжины моментов, где Сергачев убеждает их, что кроме тех счетов, о которых говорено выше, ни с какого другого счета они все равно не смогут снять ни доллара, ни рубля, ни лита… Ибо этого не позволяют сделать новые защитные банковские технологии… Он уверял своих истязателей, что он человек состоятельный и что его средств хватит для любой суммы выкупа. Он говорил, точнее, умолял, чтобы они прекратили избиение, потому что обо всем можно «договориться», было бы только обоюдное желание… Но все его мольбы, кажется, так и остались безответными.

Закончив просмотр кассет, «соколы» некоторое время подавленно молчали. Они всякого повидали на своем веку, но есть вещи, способные произвести тяжелое впечатление на самого подготовленного человека.

– О-от твари! – процедил Нестеров. – Я сейчас жалею, что лично не пустил Чяпу в расход…

Слон, закурив очередную сигарету, посмотрел вначале на коробочку, которую по-прежнему держал в руке Стас, а затем на него самого.

Нестеров мигом расшифровал мысль, которая только что посетила его напарника.

– Они могли изменить код доступа, – подумав немного, сказал он. – Либо вообще забрали документы… и что там еще хранилось, вычистив сейф до донышка!

– А на хрена, спрашивается, Чяпа держал бы эту коробочку в своем тайнике?!

– Ты в своем уме, Слон? Эдак мы с тобой далеко зайдем… Не запамятовал еще, что гэбисты уже выписали ордер на мой арест и им осталось лишь проставить дату?

– Вот и перебьешь это дело… компрой!

– Даже и не думай! – Стас спрятал коробочку с ключом и шифром обратно в карман. – Так… Ладно, бери кассеты, и поехали обратно на хутор. А уже там прикинем, в каком направлении нам следует двигать далее… …Стас Нестеров не знал доподлинно, каковы были отношения между Анной Головиной и Вадимом Сергачевым. В сущности, это не его дело. Он знал одно: Головиной не стоит пока демонстрировать эту жуткую запись допроса ее то ли сожителя, то ли гражданского мужа. И пока не обнаружен его труп, говорить об этом человеке следует в настоящем, а не в прошедшем времени…

Неожиданно куда-то запропастилась Гертруда Францевна.

Мышка еще утром приметила, что кошки не видать ни в доме, ни на прилегающей к усадьбе территории. Она сказала об этом Стасу, но тот лишь отмахнулся: нашла, очевидно, какое-то занятие по своему кошачьему профилю… Может, в ней пробудился древний инстинкт, и она, вообразив себя хищником, решила «зачистить» усадьбу от мелких грызунов…

Ирма с Анной уже собирались заняться поисками общей любимицы, но приезд Римаса отвлек их от этой затеи. Зато позднее, когда мужчины, о чем-то посовещавшись наедине, уехали по каким-то своим важным делам в Паневежис, девушки вновь принялись искать Гертруду Францевну, но дозваться ее не смогли.

– Онуте, ты не знаешь, куда подевалась наша кошечка? – поинтересовалась Ирма у бабушки. – Мы всю усадьбу обыскали, но нигде не можем ее найти!

– Кошку? – переспросила пожилая женщина. – Видела я вашу… эту… как там вы ее обзываете?

– Гертруда Францевна.

– Нет, чтоб назвать просто и ясно – Кате [15]… Все у вас, городских, не как у людей.

– Так где ты ее видела, Онуте? И когда?

– Когда вы завтракать сели. Смотрю, Вирас в лес пошел. По той дорожке, что ведет к Черному пруду. И кошка ваша за ним увязалась…

– Как?! – всплеснула руками Ирма. – Она ведь у нас городская! А вдруг затеряется в ваших лесах?! Что, если дорогу не сможет назад найти?!