Сергей Соболев - Персона нон грата

Теперь, видно, они сообразили, что я не собираюсь сидеть сложа руки. Я думаю, они боятся, что я не буду молчать, что я обнародую какие-нибудь факты, которые могут негативно отразиться на близящихся переговорах о судьбе акций «Мажейкю Ойл»… Стас, я уже говорила, что сделала все возможное, чтобы найти человеческий контакт с их руководством. Но мои интересы, как я смогла убедиться, они ни в грош не ставят! Я сто раз звонила в офис «тюменских», чтобы мне дали возможность поговорить с президентом компании или его первым заместителем Решетовским! Я даже в день вылета пыталась встретиться с кем-то из них! А меня эдак вежливо… в сущности послали на три буквы! И что теперь?.. Они, Стас, собственного коллегу мигом списали со счетов, потому что им невыгоден малейший скандал в самый канун заключения сделки… Нет, ссориться с «тюменскими» я не собираюсь, но и говорить нам пока особенно не о чем…

Стас, молча выслушав Анну, бросил на нее задумчивый взгляд.

– Анна, мы довольно близко подобрались к цели… Вы уверены, что не хотите уехать в Москву, предоставив нам возможность довести это дело до конца?

Головина решительно тряхнула своей огненно-рыжей копной.

– Я вам полностью доверяю, Стас, но до окончания расследования никуда не уеду! Я обещаю во всем слушаться вас и быть хорошей девочкой…

Только не прогоняйте меня из вашей компании, ладно?

Ближе к вечеру Слон уехал в Паневежис, где у него полно родни и есть знакомые среди сотрудников местных правоохранительных органов. Случай с исчезновением Пошкуса и его шофера расследует именно паневежская оперативно-следственная бригада. Слон намеревался вызнать через своих знакомых, как далеко смогло продвинуться следствие (у них уже не было сомнений, что похищение Пошкуса и Сергачева – дело рук одной и той же преступной группировки). Ходили упорные слухи, что в конце прошлого месяца бесследно исчезли несколько паневежских гангстеров средней руки… Слон сказал, что попытается разузнать подробности, потому что это также может иметь отношение к делу, которое они пытаются расследовать.

Настал и черед просмотреть видеозаписи, которые Нестеров изъял из потайного сейфа Чяпы. Раньше им было как-то не до этого, да и нужной аппаратуры не оказалось под рукой… Теперь Слон увозил с собой обе кассеты, поместив их в тайник в своем «Додже».

Они как бы поменялись местами: Слон отправился охотиться за недостающей информацией, а Стас остался за старшего на хуторе, где им предстояло укрываться ближайшие несколько суток…

Старая Онуте, в гостях у которой Стас бывал уже не раз – они регулярно наезжали сюда со Слоном то на охоту, то на баньку и шашлыки, – нисколько не стесняла молодежь своим присутствием. Иногда создавалось впечатление, что ее нет на хуторе, что она ушла куда-то по своим делам. Но стоит позвать хозяйку или даже просто поискать ее глазами, как она тут же объявится, готовая услужить, подать что-нибудь или объяснить, где находится нужная вещь.

После того как Слон уехал с хутора, старуха вдруг подошла к Нестерову и, вытирая натруженные руки о подол, сказала:

– Ты, сынок, не переживай так… Вы здесь в полной безопасности. Когда я была девчонкой, мои родители прятали здесь, возле хутора, сначала дезертиров, потом… наших литовских «лесных братьев». Энкавэдэ приходили с собаками, и не один раз, но наших схронов так и не нашли.

Наши, литовцы, которые «ястребки», тоже у нас обыски делали, «партизан» искали… То отца забирали в управу, то дядю увозили… Но каждый раз отпускали, потому что не было, этих…

– Доказательств?

– Да, доказать, что мы прячем здесь людей, они не смогли…

Римас уже показывал ему несколько схронов, выкопанных еще в сороковых годах. В одном из них был отремонтирован прогнивший трапик и сделаны новые нары из крепких сухих досок, а также прочищен водосток, не позволяющий скапливаться в бункере грунтовым водам. Они с Римасом, клюнув на экзотику, вначале опробовали в близлежащей роще советский «ППШ», предварительно очистив его от смазки, а затем, израсходовав диск, пили водку и закусывали в этом бункере, где полвека назад люди прятались от нужды, репрессий, предательства, от чекистов, регулярно прочесывавших лесные массивы на предмет поиска и уничтожения «лесных братьев», от местных активистов, готовых выдать своих же, чтобы отправить их в сибирскую ссылку, а самим завладеть чужим имуществом, и от тех же порядком одичавших «резистентов», – прятались как сами обитатели хутора с детьми и внуками, так и те, кого они из милости приютили у себя на хуторе…