Юлия Латынина - Разбор полетов

Ну и что? Что Тараскин с Кагасовым — большие друзья, это Сазан мог догадаться и раньше. Возможно, дружба не исчерпывается бизнесом на авиационном бензине. Возможно, аэропорт потребляет электроэнергию, а счета приходят военной части. А военная часть за электроэнергию все равно не платит, какое ей дело, сто миллионов она должна или двести?

Сазан задумался.

Итак, что мы имеем? Гибель Шила. «Заказ» на Ивкина. Нелепый конец Воронкова. Глузу можно не считать — Глуза угодил под газонокосилку за компанию.

Машину Ивкина расстреливают непрофессионалы профессиональными пулями. Шило останавливает военный патруль. Служба транспортного контроля создает компанию «Петра-АВИА». Аэропорт Еремеевка расположен через стенку с военным аэропортом. Аэропорт Рыкове — бывший военный аэропорт. Генерал-лейтенант Анастасий Сергеев, начальник Рыково-2, через месяц уходит в отставку. Нет, его отставка тут ни при чем, если только он не уйдет в члены правления «Петра-АВИА».Роковой треугольник: аэропорт — Служба транспортного контроля — армия. Раньше Сазан не понимал, при чем здесь армия. Теперь все стало ясно. За топливозаправочной компанией «Петра-АВИА», претендующей на монопольное обслуживание некоторых российских аэропортов, стоит не нефтяной гигант, стремящийся к переделу рынка, и не вор в законе. И уж тем более не Служба транспортного контроля — никчемная, беззубая контора, у которой нет ни влияния, ни денег, ни вооруженной охраны. За «Петра-АВИА» стоит армия. Не вся армия, конечно. Несколько осведомленных полковников, которые делятся с менее осведомленными генералами. Наверняка те аэропорты, которые уже заключили договор с детищем СТК — это такие же полукровки, как Рыкове и Еремеевка, гражданские аэропорты, делящие свою ВПП с военным соседом.

На керосине можно хорошо заработать.

Но еще лучше можно заработать на даровом керосине.

Сазан не знал, сколько керосина получает Еремеевка-2, но сколько-то получает. В крайнем случае полковник Тараскин может потратить на керосин деньги, предназначенные для строительства жилья. Или предприимчивый бизнесмен может арендовать у Тараскина солдат в качестве рабочей силы, обещая заплатить керосином.

Даже если каждый пятый самолет в Рыкове заправлять ворованным керосином, можно очень неплохо заработать.

И глупый Петр Алексеевич Воронков, проходя мимо роскошной дачи Васючица — или каким-то иным образом услышав обрывок разговора, — разузнал именно это: А именно то, что дружба Васючица и генерала Сергеева будет предполагать хищения тысяч и тысяч тонн топлива, предназначенных для защиты рубежей нашей Родины.

Да, так все объясняется. Объясняется даже тот удивительный факт, что в машину Ивкина стреляли профессиональными пулями, но совершенно непрофессионально. Сазан внезапно вспомнил один из эпизодов собственной военной службы. Дело было в 1987 году. В Афгане. В кишлаке, внизу, ждали партию «духов» — их отряд должен был духов перехватить. По правде говоря, это, скорее всего, были никакие не духи, а просто люди из рода, с которым враждовал начальник местной афганской милиции. Они явились на похороны какого-то местного авторитета, и поскольку они пришли, по нынешним временам, вооруженные, то начальник легко выдал их перед советским командованием за «духов». Командование тоже понимало, что это не обязательно «духи», но афганский мент подкрепил свои агентурные данные мешочком с опиумом, и этот последний аргумент окончательно убедил начальство в лице полковника Сычева. К тому же десяток беспечных афганцев было убить куда легче, чем десяток «духов», а благодарность получить за них было так же просто. Последствия же убийства полковника не интересовали — он улетал в Россию через четыре дня.

Таким образом, группа, в которой находился рядовой Нестеренко, ждала сигнала, чтобы отправиться в ущелье и перехватить там «духов». Но похороны оказались долгими, а сигнал все не поступал. Потом он поступил, но оказался ложным, и пришлось возвращаться с полдороги, усталыми, измотанными, полдня проползавшими в ущелье на животе. Один из ребят подорвался на мине — собственной же мине, поставленной в прошлом году прохожими советскими войсками.

Потом прошел слух, что «духи» уже прошли другой дорогой. Солдаты, не выдержав напряжения, накурились травы. Потом вдруг было ведено грузиться в «вертушку». Если бы начальник афганской милиции своими глазами видел состояние, в котором люди отправлялись на задание, он бы, вероятно, потребовал другую группу. Но тут сработал эффект большой организации: афганец не видел, что солдаты обкурились опиума. Полковник Сычев знал что-то в этом роде, но, во-первых, шибко не присматривался, а во-вторых, полагал, что и так сойдет. Сержант Вахрамеев курил вместе с ребятами сам и потому оценить адекватно ситуацию не мог.