Юлия Латынина - Разбор полетов

Спустя полчаса в дверь палаты заскреблись. Сазан спустил ствол с предохранителя и открыл дверь — но это был только Миша Ивкин с огромным мешком за спиной.

— Вот, — сказал Миша, — из дома белье взял. А то в больнице своего нет.

Сазан сунул ствол обратно за пояс.

— Отец твой налогов не платит, вот и нет белья, — сказал он.

Из огромного мешка были извлечены две пышные подушки, две простыни и украшенный синими розами пододеяльник. Засим последовал еще один пододеяльник, на этот раз белый с желтыми полосами.

— Э-э! Ты что делаешь? — запротестовал Сазан, когда увидел, что Миша, кое-как управляясь одной рукой, застилает вторую кровать, у окна.

— Я тоже сплю здесь, — ответил Ивкин. — Отец здесь, и я здесь.

Спустя пять минут свет в палате опять потух. Пододеяльник с розами шуршал и приятно пах свежим бельем. В раскрытое окно палаты был виден кусочек аэродрома и взлетная полоса, обозначенная загадочными красными огоньками. Снизу доносились мужские голоса и женский смех — пацаны Сазана обхаживали молодую санитарочку.

— Как у твоего отца отношения с городским начальством? — спросил Сазан.

— Хорошие. У нас ресторан есть — видели, наверное, рядом с аэровокзалом?

Сазан вспомнил теремок-новостройку справа от небольшого здания вокзала.

— Они там частенько ужинают — и мэр города, и прокурор.

— Это хорошо, что прокурор ужинает, — одобрил Сазан.

Он перевернулся на другой бок, попробовал, удобно ли лежит ствол под подушкой, и мгновенно заснул.

Когда Сазан проснулся, было уже девять часов утра. Солнечные лучи, пробившись сквозь густую листву больничного сада, скользили по палате, и из коридора доносился невнятный гомон. Миши в постели уже не было.

Сазан оделся и пошел проведать генерального директора. Тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами и сжатым ртом.

У постели его сидели Миша Ивкин в шортах и маечке и еще один человек-лет пятидесяти, в белом полотняном костюме и при галстуке.

— Алексей Юрьевич Глуза, — сказал полотняный человек, поднимаясь, — вот, зашел проведать.

Сазан оглядел новоприбывшего.

Господин Глуза был несколько одутловат; крысиные хвостики усов свисали по обе стороны влажного красногубого рта; глаза господина Глузы бегали, как два таракана. В облике господина Глузы имелось странное противоречие — самой своей природой господин Глуза был явно предназначен к тому, чтобы радоваться жизни и всем ее проявлениям, как-то: вкусной еде, девочкам и коньяку, и запечатленное на его физиономии печальное выражение странно противоречило его существу.

— Я так понимаю, вы теперь исполняющий обязанности директора? — спросил Сазан.

— Я так понимаю, вы вроде как новый зам? — в ответ спросил Глуза.

Сазан задумался, пытаясь определить свой законный статус относительно аэропорта Рыкове, но тут с постели подал голос Миша Ивкин.

— Да, Алексей Юрьевич, — сказал он, — мой отец, когда утром просыпался, сказал, чтобы вы исполняли его обязанности. А Валерия Нестеренко он просил быть замом. По безопасности.

Сазан был готов руку дать на отсечение, что директор как спал после приступа, так и не просыпался. Он внимательно посмотрел на мальчика, и тот очаровательно прищурил свои черные глазки. Так же невинно он щурился, наверное, когда бабушка спрашивала его, зачем он съел шоколадку перед обедом и где он разорвал штанишки. У Сазана возникло мрачное предчувствие, что этот парень, который пожалел, что в него стреляли не во время школьных занятий, по младости лет не въезжает, во что ввязался.

— Ну так поехали в контору? — спросил Сазан. Дорога из больницы в аэропорт была неожиданно долгой: по одну ее сторону тянулась бетонная стена вдоль летного поля, по другую — железнодорожные пути. Потом пути кончились, мелькнул переезд с полосатым шлагбаумом, и Сазан увидел справа глубокую чистую речку и по обе ее стороны кирпичные двухэтажные коттеджи «новых русских».

— Можно на минутку заскочить ко мне домой? — сказал Глуза.

— Заскакивай.

Автомобиль свернул с дороги и через мгновение стоял у черной витой решетки одного из домов. Глуза скрылся за калиткой, а Сазан вышел из машины, хлопнул дверцей и стал внимательно оглядываться по сторонам. Кто-то помахал рукой с соседнего дома: Сазан пригляделся и узнал одного из своих ребят. Славку. Славку отрядили стеречь дом Ивкина.

Калитка хлопнула снова: Глуза сел в машину и вгрызся зубами в пухлый бутерброд.