Юлия Латынина - Саранча

При подписании договора произошла некоторая заминка, так как по внимательном рассмотрении Ивяник обнаружил, что векселя продает не собственно «Бенарес», а какая-то другая контора, «Рейко», которой «Бенарес» переуступил векселя неделю тому назад. «Рейко» же получила и деньги за векселя.

Кроме этого, «Рейко» передала «Арсу» решение арбитражного суда о взыскании задолженности по трем вышеуказанным векселям от 12 января 1999 года, составленный судебным приставом акт о невозможности взыскания задолженности и два договора цессии: согласно одному договору «Бенарес» уступал свои права «Рейко», а согласно другому «Рейко» уступала их «Арсу».

Спустя два часа после переуступки векселя АОЗТ «Аре», специализирующееся на торгово-посреднических операциях, подало в тарский арбитражный суд на банкротство ОАО "Фармацевтическое предприятие «Заря». Основанием для иска служили тринадцать миллионов рублей просроченной задолженности по векселям номер 0003756 — 8. К иску были приложены решение арбитражного суда о взыскании оной, акт, составленный судебным приставом, и два договора цессии.

В течение получаса иск был рассмотрен и удовлетворен, а временным управляющим «Зари», по просьбе АОЗТ «Арс», был назначен господин Степан Ивяник.

Вообще— то, подобное назначение противоречило всем нормам арбитражного судопроизводства, так как закон запрещает назначение сотрудника фирмы-кредитора арбитражным управляющим. Но дело в том, что за полчаса до суда господин Ивяник попросил уволить его с поста генерального директора «Арса», о каковом увольнении и представил суду соответствующие бумаги, а лицензию арбитражного управляющего Ивяник имел еще с тех пор, как банкротил для Семки Шакировский писчебумажный.

Спустя час господин Ивяник подъехал к заводу на белом шестисотом «мерсе» в сопровождении судебного пристава Марии Голубкиной, представился и, разумеется, не был пущен охраной внутрь. Охрана к этому времени состояла наполовину из пацанов Нестеренко и к визиту господина Ивяника отнеслась крайне неблагожелательно.

Узнав о цели приезда господина Ивяника, генеральный директор Санычев взял телефон и позвонил начальнику областного УВД Григорию Молодарчуку. В чрезвычайно нелицеприятных выражениях Санычев поинтересовался у блюстителя правосудия, продал ли он векселя с концами или же он в доле с бандитами, которые банкротят завод?

На это господин Молодарчук ответствовал, что ни о каких «Арсах», «Бенаресах» и прочих фирмах он знать не знает и вообще генеральный директор «Зари» ошибся телефоном — он-де звонит в управление внутренних дел, а не в торговую палату.

— Ты бы лучше Спиридона словил, коммерсант, — сказал Санычев и напоследок прибавил словцо, столь крепкое, что даже ушки мента, приставленного по штату прослушивать все разговоры гендиректора, покраснели от смущения.

Засим Санычев набрал сотовый номер губернатора.

— Как — обанкротили? За тринадцать миллионов рублей? Я об этом ничего не знаю, — потрясся Жечков.

— А… ты не знаешь, е…ло зеленое, — сказал гендиректор и повесил трубку.

Тем временем «мерседес» с Ивяником и судебным приставом вновь показался перед проходной. На этот раз «мерседес» сопровождали два автобуса с ОМОНом и парочка телекамер,

Омоновцы остались в «Икарусах» с задернутыми шторками, а командир их, высокий увалистый мужик лет сорока, подошел к проходной и несколько смущенно стал объяснять, что его послали выполнить решение суда.

Временного управляющего опять-таки оставили за воротами, а командира ОМОНа провели в комнату отдыха в кабинете Санычева. Если не считать слетевшей со столика хрустальной вазочки с конфетами, комната отдыха выглядела вполне презентабельно. О кабинете этого нельзя было сказать. Ф-1 — граната солидная, и помещение живо напомнило командиру ОМОНа чеченский укрепленный пункт после дружеского визита федеральных войск.

— Видел? — хмуро поинтересовался Гаибов, когда они прошли в комнату отдыха.

— Видел.

— Вот это сделали дружки твоего управляющего.

Командир ОМОНа опустил глаза.

— Так что ж я могу сделать? — резонно спросил он. — У них решение суда. И потом, Ивяник настаивает…

— Еще бы он не настаивал, — усмехнулся Чердынский, — если он не попадет сюда, так его Колун зарезать велит, как предшественника…

— А решение суда незаконно, поскольку вынесено в отсутствие ответчика, — добавил Гаибов.

Командир ОМОНа задумчиво подвигал челюстью. Ему чрезвычайно не хотелось ввязываться в эту историю. История была тухлая, грязная, реакция губернатора на захват завода могла быть непредсказуемой… Хорошо Молодарчуку — он точно что-то с Колуна поимел за сегодняшни бенефис… Что же до командира ОМОНа, то он лично ничего Колуну не был должен, не считая двух совместных помывок в бане, и светиться на телеэкране и в газетах в качестве человека, который вышвыривал руководство завода с занимаемой площади, не собирался. Во всяком случае, до убедительных распоряжений начальства.