Юлия Латынина - Саранча

Колун непринужденно сел, не оглядываясь, есть ли сзади за ним стул, словно ожидал, что стул там окажется непременно и сам собой. Валерий тоже вернулся на свое место. Откуда-то мигом подлетел официант со свежим стаканом и бутылкой минералки. Колун окинул взглядом стол.

— Не пьешь? Правильно делаешь, я тоже мозги в стакане не топлю, так что за знакомство чокаться не будем… Как плечо?

— Пустяки.

Колун оглянулся.

— Пацаны, — сказал он, обращаясь к спутникам Валерия, — вы бы отошли куда-нибудь. Мне с вашим шефом перетереть надо. Во-он хоть туда…

За столиком, на который кивнул Колун, сидели двое. Очень квадратные и очень неулыбчивые. Валерий едва заметно качнул головой, и его ребят как ветром сдуло.

— Что за базар насчет пленки?

— У мента, который в меня стрелял, был напарник. Напарник уехал на «опеле». «Опель» он бросил около парка, сбежал по лестнице вниз и уехал на другой тачке. По лестнице он бежал мимо вашей телекамеры.

Колун думал довольно долго. Девчушка на эстраде перестала петь, и Валерий искоса заметил, что она глядит на его собеседника с завороженной и жадной тоской.

— Ну что ж. Пошли, — наконец сказал Колун.

Они поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. За балюстрадой обнаружилась стальная, обшитая деревом дверь. Дверь вела в коридор, узкий и длинный, с нехорошим бетонным запахом. В самом конце коридора оказалась еще одна сейфовая дверь с глазком и табличкой. На табличке значилось: "Агентство безопасности «Аргус».

Дверь убралась с пути Колуна мгновенно, словно ей сунули пистолет в зубы. В маленькой приемной сидели сразу трое парней. Дверь направо, в кабинет, была приотворена.

В кабинете скучал тот самый директор, который выходил к Валерию. Перед ним на столе стояла гроздь мониторов. На одном из мониторов был виден обеденный зал и двое ребят Валерия за столиком. Ребята держались довольно настороженно и то и дело поглядывали на бронированную дверь, за которой скрылся их шеф.

— Вчерашние пленки, — сказал Колун, — с заднего входа.

Директор помялся и пошел распорядиться. Вернулся он через пять минут с двумя видеокассетами.

— Когда была стрельба? В десять?

— Десять двадцать.

— Начни с десяти двадцати, — приказал Колун директору.

Но пленка оказалась пустышкой. Человек, выскочивший из «опеля», то ли помнил о телекамере, то ли просто случайно бежал не по асфальтированному пятачку, а тропкой, проложенной меж деревьев. А тропка в поле зрения телекамеры не попадала. А может, человека и вовсе не было — кто знает? Черная иномарка, которую вечером видел на площади бомж, — это, согласитесь, еще не доказательство.

Через некоторое время Валерий оторвался от экрана и увидел, что дверь в предбанник открыта и в этом предбаннике стоит Мирослава. Колун поднялся и вышел в предбанник, притворив за собой дверь. Валерий услышал его спокойный голос, потом резкий шлепок и короткую, но отчаянную возню.

Спустя несколько мгновений Колун вернулся в кабинет. Он был абсолютно спокоен. Судя по звукам, девушка попыталась дать ему пощечину. Ничего у нее, конечно, не вышло: не та у Колуна реакция, чтобы местная певичка успела бы съездить ему по щеке…

— Пусто, — сказал Колун через час, когда были просмотрены и десятичасовая пленка, и другие, более ранние, на которых редкие прохожие, закутавшись в плащи, шныряли по лестнице туда и обратно. — Возьмешь кассеты?

— Пожалуй, — ответил Сазан.

Был небольшой шанс, что сообщник Лесько все-таки попал под прицел видеокамеры — в том случае, если, оставив машину на набережной, он поднялся по тропинке и сел в поджидавший его «опель».

— Там поляну накрыли, — сказал Колун. — Пойдем вниз.

Внизу было уже довольно много народу. Ребята Сазана облегченно встрепенулись, заметив возвращающегося шефа. Мирославы нигде не было видно. Колун внимательно оглядел шумный зал, словно высматривая кого-то, рывком отодвинул стул и сел напротив Валерия.

— Ты, говорят, все утро в ментовке провел?

— Я же все-таки мента вчера застрелил.

— И что ментовка?

Валерий не спеша расправлялся с закуской.

— Ментовка, скажем так, на ушах не ходит. В ментовке уверяют, что этот самый Лесько зимой по указке некоего Спиридона шлепнул водилу.

— Ты в больницу ездил. С опером… Царьковым.

— Если быть точным, с Царьковым я никуда не ездил. Правильный мент Царьков не стал садиться в мой джип. Так что он ехал на своей сноповязалке, а я следом.

— И что тебе сказал этот Царьков? Что Лесько шестерил на Спиридона?