Юлия Латынина - Саранча

Валерий присел на один из стульев. Пистолет по-прежнему болтался в его руке.

— И что потом? — с интересом спросил он.

— Я просто… просто сказал Антону. Кононову.

— Что именно?

— Я не понимаю…

— Как это выглядело? — с усмешкой уточнил Сазан. — Я примерно знаю, как мои коллеги отдают приказы об убийстве. А как это делают губернаторы?

— Поймите меня, Валерий Игоревич, — сказал губернатор, — я стоял у могилы Игоря… Это было… в состоянии аффекта.

— Ну да. Слыхал я о мужьях, которые в состоянии аффекта бьют жену топором по голове, но губернатор, который в состоянии аффекта заказывает убийство, — это просто новое слово в юриспруденции. Такой скромный вопрос — когда ты понял, что это не я торгую наркотиками, тебя совесть не затрахала?

Губернатор молчал.

— Валерий Игоревич, — наконец сказал он, — я вижу, вы не все знаете… Мне… мне многое надо вам рассказать… Из того, что объяснял Игорь…

Несмотря на позднюю ночь, в спальне генерального директора комбината «Заря» Демьяна Санычева горел неяркий свет.

Сам директор, в рубашке и легких тренировочных брюках, сидел в кресле подле кровати. Напротив него, у стены, поджав ноги по-татарски, расположился Фархад Гаибов. Бывший генеральный директор ЗАО «Фармэкспорт», а ныне временный управляющий «Зари» Алексей Чердынский ходил из угла в угол.

Виктория Львовна долго не хотела уходить от постели Демьяна, но ее-таки свели вниз и напоили снотворным. Теперь она спала этажом ниже, но если бы каким-то чудом она проснулась и поднялась в спальню, она бы с удивлением заметила, что Демьяну Санычеву стало намного лучше.

А если бы вместо нее у постели Санычева оказался врач, то он мог бы с уверенностью констатировать, что то, что днем в больнице посчитали инфарктом миокарда, таковым не являлось, и, судя по всему, речь шла о каком-то мощном и изощренном лекарственном препарате, доза которого стимулировала приступ стенокардии.

— Ты серьезно рассчитываешь, что он это сделает, Алексей? — спросил Санычев. Чердынский медленно кивнул.

— Он вообще куда-то пропал, — нервно сказал Гаибов, — и сотовый не отвечает. И Муха этот его не говорит, где он есть…

— Какая разница? Допустим, он решил пристрелить Жечкова. Но ведь не сам же он туда побежит…

— Ты недооцениваешь крутость таких, как Валера Нестеренко, — спокойно проговорил Чердынский, — и переоцениваешь их ум.

По полутемной спальне пробежал свет фар, и через мгновение за окном послышался шорох гравия под колесами подъехавшего автомобиля.

— Вернулся, — сказал Чердынский, выглянув в окно.

Через минуту Валерий, в мокром кожаном плаще и заляпанных грязью ботинках, вошел в спальню.

— Как здоровье, Демьян? — сказал Нестеренко.

— Лучше. Вот, уснуть не могу…

— Где ты был, Валера? — спросил Гаибов.

— Выяснял кое-какие вопросы. Кстати, Фархад, а почему ты с Игорем вздумал баллотироваться в областную Думу?

Гаибов пожал плечами.

— Странный вопрос. Потому что были выборы… А мы хотели быть уверены, что в областном собрании будут представлены интересы отечественной промышленности… Зачем еще становятся депутатами?

— Чтобы избежать уголовной ответственности.

Гаибов ошеломленно улыбнулся.

— Ну, Валера… Это в ваших кругах, может быть, и принято…

— Ты знаешь, что Игорь переоформил дом и машину на Яну семь месяцев назад? Когда еще никакого Спиридона не было?

— Ну… это дело Игоря…

В дверь вежливо постучали. Валерий обернулся — на пороге, слегка бледный и поддерживаемый под локоток Лешкой Мухой стоял губернатор области.

— Садись, Виктор Гордеич, — сощурился Сазан, — гостем будешь.

Санычев беспокойно завертел головой. Жечков опустился в кресло, стоявшее в углу комнаты.

— У меня к тебе, Демьян, несколько вопросов, — усмехнулся Сазан, — как к профессионалу-биофизику.

— Я не биофизик, — покачал головой Санычев.

— Да. В отличие от Игоря. Демьян Михайлович, ведь Игорь занимался генной инженерией?

— Да.

— Скажи, Демьян Михайлович, ведь кокаин — это наркотик растительного происхождения?

— Да.

— Его возможно синтезировать химическим путем?

— Я не специалист. Но думаю, что будет довольно дорого. Гораздо дороже обычного кокаина. Легче делать другие синтетические наркотики: МДМА, ЛСД.

Валерий кивнул.

— А сколько будет стоить генноинженерный кокаин?

— Что?!

— Насколько я понимаю, — холодно сказал Валерий, — в мире до сих пор существовали только растительные и синтетические наркотики. Никто не пытался получать генноинженерных наркотиков, ведь так? Игорь Нетушкин был первый…