Сергей Дышев - Вы хотели войны? Вы ее получите!

Больше говорить было не о чем. Гости, так и не притронувшись к чаю, встали и распрощались.

– Нам пора. Всего доброго, – сказал Иван.

– Всего хорошего, – кивнул Тагар.

Расстались, не пожав друг другу руки.

Иван и Сергий сели в машину, выехали за ворота.

– Видишь вон ту горку, давай на нее, – попросил Иван Сергия. – Там остановишься.

Когда джип остановился на горке, Иван включил радиостанцию на прием.

– Самое интересное узнать, что о тебе говорят после задушевного разговора, – сказал он.

Иван прибавил громкости, послышался смех барона.

– Цыганский барон, цыганский барон... Эти чужаки такие тупые, что легче согласиться, чтоб тебя звали бароном, чем объяснить, что нет никаких опереточных цыганских баронов, а есть просто уважаемые авторитеты у ромалов... – после паузы Тагар продолжил: – Но чует мое цыганское сердце, что ребята не такие простые, и этот президент – такой же, как и я – президент Америки. И на ментов не похожи, и на полицаев. А вдруг, Шандор, это те самые «неуловимые мстители», которые по Москве ночные кабаки взрывают? Ты, кстати, номер машины запомнил?

– Срисовал...

Иван усмехнулся: в этот момент Наумов менял номера на джипе.

И тут прослушиваемый разговор принял интересный оборот. Все навострили уши.

– Когда Файзулла привозит очередную партию товара? – спросил Тагар. – В среду? На резервный склад отвезешь. Так... так...

Слышно было даже, как Тагар встал, начал ходить по залу.

– Сейчас поедем к ментам, пусть пробьют нам эту машину на владельца, и этого любопытного «президента». А по пути заедем к Ляле, надо сказать, чтобы временно свернула свою лавку и дурь попрятала. А получим адрес этого Вани – сами пришьем. Остальные разбегутся.

– Надо араба предупредить... – отозвался Шандор.

При упоминании араба Иван и Сергий многозначительно переглянулись.

Снова зазвучал голос Тагара:

– Все, едем к ментам, может, они чего подскажут.

На этом просушка закончилась, видно, Тагар и Шандор вышли наружу.

– Командир, у меня такое тревожное предчувствие, что они не доедут к ментам, – заметил с ухмылкой Вздохов.

– В догонялки и стрелялки играть не будем, – хмуро отозвался Иван.

– Я уже догнал...

Лагода и Корытов заговорщицки рассмеялись.

– Не понял! – Иван повернулся к Вздохову.

– А я им мину магнитную на днище замастырил, – невозмутимо пояснил Вздохов.

– Зачем?

– На всякий пожарный, – пояснил Вздохов. – Пусть пока ездят. Может, пригодится...

В этот момент машина барона выехала за ворота. Они автоматически закрылись.

– Только вот радиус действия радиоуправляемого устройства небольшой, – добавил Вздохов.

– Догоняем! – приказал Иван. – Хорошо, что номера сменили...

Джип Тагара развил приличную скорость. И, чтоб нагнать его, приходилось мчаться на предельной для этого шоссе скорости.

– Ну, чего, гаси. что ли, или как... – произнес Иван.

Вздохов нажал на кнопку, но эффекта не было.

– Надо поближе.

Конюхов кивнул, сократил дистанцию между машинами.

Вздохов снова два раза нажал на кнопку, но эффекта не было.

– Давай еще поближе...

– Слушай, а если она оторвется? – заметил Корытов, когда дорога пошла ухабами. – Во будет хохма, если сами на нее наскочим.

– Не должна, – заверил Вздохов.

– В городе подрывать не будем, – мрачно произнес Иван.

– Ясное дело. Давай, батя, еще поближе.

Тагар заметил висящую на хвосте машину.

– Слушай, а это не их джип сзади? Притормози чуть, подпусти ближе!

Шандор, притормозив, посмотрел в зеркало заднего вида.

– Нет, номера другие.

Предосторожность стала для Тагара роковой.

Родин рассердился:

– Ну, чего там у тебя? Впритык, что ли, ехать?

– Сейчас... Давай, голубушка! – Вздохов нажал на кнопку.

И хорошо рвануло! Джип подбросило, он полетел в кювет и, перевернувшись, заполыхал огромным факелом.

Преследователи проводили взглядами покореженную машину, Сергий, перекрестившись, прибавил газу...

– Как говорила моя покойная бабушка, туда вам и дорога... – разрядил тишину Корытов.

А Родин рассказал притчу:

– Цыганам все подают, но их никто не любит. Евреи сами все достают, и их никто не любит. Грузинам ничего не нужно, у них все само растет, их тем более никто не любит. Русские всем подают, и их за это никто не любит.