Сергей Дышев - Вы хотели войны? Вы ее получите!

Яд был сильный, разрушительный, страшный, он сразу с ошметками вырвал ее душу и швырнул в преисподнюю.

Из больницы «Скорой помощи» с огнями и сиреной по покоренным улицам Москвы летел «реанемобиль»: спасать женщину, которая потеряла все в своей жизни.

Проснувшись рано утром, Родин ощутил безнадежную пустоту. Странная жизнь, когда вокруг выбивало молодых ребят и юных девчонок. Как под фронтальным обстрелом, а его – даже не задело. И на все это имелась первопричина, которую надо было разгадать и устранить.

Ноги сами повели Ивана к храму. Может быть, лики святых на стенах и куполах, дадут хоть временное успокоение и передышку для чего-то важного и серьезного, откроют новый путь в жизни. Пройти очищение смертью близких, чтоб вновь обрести силы.

Иван перекрестился перед входом, вошел в храм и сразу увидел отца Сергия. Он стоял возле большой иконы Божьей Матери, крестясь, тихо молился. Иван поставил за упокой душ четыре свечи. Увидев, что Сергий завершил молитву, подошел к нему.

– Здравствуй, отец Сергий.

Они обнялись.

– Здравствуй, Иван Родионович, – глаза его тепло блеснули, спросил укоризненно: – Ну, а где твоя заблудшая овечка? В церковь с тобой не ходит? Все больше по злачным местам?

– Заблудшая овечка уже на пути к райским кущам, – помрачнел Иван. – Не уберег я...

Отец Сергий охнул, горестно перекрестился.

– Господи, спаси и сохрани ее душу... Как же случилось это?

Иван вздохнул, покачал головой.

– Подсунули ей и двум ее друзьям сильнодействующий наркотик. Врачи спасти не смогли... В Чечне под ливнем пуль людей спасал, уводил из-под огня...

– Помню, командир...

– А здесь, в мирном городе, не смог уберечь ее от наркоты, – Иван отвернулся, чтоб скрыть навернувшиеся слезы.

– Потому как эта зараза пострашней любой пули. А мирного города уже нет. Дьявол начал войну против людей и отливает для них героиновые пули. Но сначала убивает их души.

– Верно говоришь и складно... Но время проповедей закончилось, отец Сергий. Только огнем и мечом можно очистить от скверны нашу землю. Только убивать и сжигать всю эту наркосволочь! Как сказал Спаситель? Помнишь, сержант Конюхов? «Не мир пришел я принести, но меч!»

Задумался бывший сержант Конюхов. Уел его командир с его проповедями. Да и сам он в тихой епархии, с восторженно-покорной паствой, богомольными старушкам с просветленными лицами, безмолвными прихожанами, среди трескучих свечей, все чаще спрашивал сам себя: внемлют ли ему люди, что его слово для них, зачем они собрались в храме... Ведь те, кто травит души и у кого они уже отравлены, не придут сюда слушать его проповеди. Как и не придут в лоно Церкви на истинное покаяние те, кто цистернами и железнодорожными составами гонит по стране замешанный в дьявольском котле алкогольный яд...

– Пойдем, я покажу тебе мою любимую икону, – сказал он.

Это была икона Преподобного Сергия Радонежского, в строгом окладе, освещенная упавшим из-под купола солнечным лучом.

– Икона старинная, восемнадцатого века, преподнесена в дар храму от Московской епархии.

– Твой небесный покровитель, когда лихое время было, монахов привел князю Дмитрию на битву с Мамаем и благословил на победу.

– Да, и сказал святой старец инокам Пересвету и Ослябле, взамен лат и шлемов возложить на себя схимы, украшенные изображением креста Христова: «Вот вам, дети мои, оружие нетленное, да будет оно вам вместо шлемов и щитов бранных!» И поручая их Великому Князю, сказал: «Вот тебе, возлюбленный Княже, мои оруженосцы и послушники, а твои избранники».

– А что, батюшка, в монастырях военному делу обучали? – спросил вдруг Родин.

– Историю знать надо, сын мой, – усмехнулся Сергий. – До монашества оба боярами были, Брянский и Любецкий, и славились как доблестные воины, храбрые богатыри, знали толк в военном деле.

– Хорошая икона, от нее сила идет, скрытая энергия, – Родин подошел к большой иконе Георгия Победоносца. – А мне еще и эта по душе. Особенно – поверженный дракон.

Родин повернулся к священнику, вдруг сказал:

– Мирза объявился в Москве. Процветает на наркобизнесе. Все тот же героин гонит с Афгана для нашей России.

– Вот оно что, – Конюхов пристально посмотрел на Родина. – Позовешь, командир, – приду. Но попомни: меч поднял, руби только вражьи головы, а не тех, кто под руку попал.

– Считай, что позвал.

Иван крепко пожал руку, пошел к выходу из храма.