Всеволод Бенигсен - ВИТЧ

Так, Изю интересовало все то, к чему ему не пытались привить интерес родители. А так как они ни к чему не пытались привить интерес, то и интересовался он решительно всем. Он смотрел кино, читал книги (причем без разбору), с удовольствием решал математические задачки, увлекался иностранными языками и часами мог изучать карту мира, висевшую в коридоре их квартиры.

Но решить, что именно его интересует, он никак не мог. Помог случай.

Как-то в почтовый ящик Изиных родителей положили чужое письмо. Ничего криминального — просто перепутали квартиру. Письмо предназначалось для старика, живущего двумя этажами выше. Мама попросила Изю сходить и отдать письмо старику лично в руки. Так Изя познакомился с Леонидом Андреевичем. Тот жил один в просторной трехкомнатной квартире в окружении своих любимых книг. Лет ему было много — девяносто и еще немного сверху, как он сам неопределенно выражался. Для десятилетнего Изи это был за-предел. Так уж вышло, что он был поздним ребенком и потому ни бабушек, ни дедушек ни с какой стороны не застал (или, точнее будет сказать, они не застали появление Изи). По иронии судьбы все они умерли примерно в одном и том же семидесятилетнем возрасте. Оттого для Изи смерть была не просто непреложным законом, а законом с конкретно установленным пределом — ровно в семьдесят лет всем приходит крышка, и рыпаться бессмысленно. Нет, конечно, ты можешь умереть раньше, если уж очень не терпится ну или не повезло, но дольше семидесяти никак не протянуть.

Таким образом, девяностолетний Леонид Андреевич казался ему не просто долгожителем, а человеком, умудрившимся обмануть саму смерть — то есть человеком, обошедшим непреложный закон природы. Может быть, именно из этого открытия Изя вывел главный девиз всей его будущей жизни — нет такого закона, который нельзя было бы обойти. Но тогда для Изи это было лишь теоремой, которую еще следовало доказать. Доказал он ее даже раньше, чем предполагал.

Он, конечно, отнес письмо старику, не забыв при этом представиться. Старик невероятно обрадовался малолетнему визитеру (что неудивительно — внешне Изя был мальчиком-ангелочком: кудряшки и живые голубые глаза) и предложил чаю. Так завязалась их дружба. Вскоре Изя стал частым гостем одинокого старика. Постепенно выяснилось, что Леонид Андреевич своих детей не имел, жену схоронил двадцать лет назад и с тех пор не женился. Старых друзей у него не осталось, а новые в таком возрасте, как известно, не заводятся даже от сырости. Таким образом, Изя был словно послан небесами, чтобы скрасить последние годы, а то и месяцы старика. Сначала они просто болтали на разные темы, а затем Леонид Андреевич незаметно все свел к литературе — чувствовалось, что он ею болел.

«В литературе есть ответы на все вопросы», — часто повторял он. Изя литературу любил и с удовольствием слушал сюжеты разных произведений в пересказах старика.

А однажды Леонид Андреевич вдруг предложил почитать что-нибудь вслух.

— Я вам? — спросил Изя, которого такой поворот не очень обрадовал — в сиделки он все же не нанимался.

— Зачем? — засмеялся старик. — Я тебе.

— А что именно? — растерялся Изя.

Старик обвел глазами свою богатую библиотеку и развел руками:

— А что хочешь, то и почитаю. Что ты любишь?

— Ну-у-у… — протянул Изя, — люблю приключения и чтобы весело было.

И тут же поправился:

— Только чтобы не для детей.

— А Гоголя не хочешь? — спросил Леонид Андреевич.

— Гоголя? — поморщился Изя — это имя отдавало нафталином — и вяло добавил: — А что Гоголя?

Старик на память начал перечислять названия: «Шинель», «Проспект», «Мертвые души»…

— «Мертвые души»? — остановил его Изя. — Это страшилка? Давайте их, что ли.

Старик рассмеялся, но спорить не стал.

Так у них и повелось. Каждый день Изя сбегал из школы чуть раньше, а затем несколько часов проводил в гостях у старика. Родителям ничего не говорил, да они и не спрашивали. Несмотря на почтенный возраст, старик читал неплохо и, казалось, даже не уставал. Время от времени они делали небольшой перерыв на чай, а потом снова продолжали чтение. Старику льстило сосредоточенное внимание, с которым Изя слушал его. Он почти никогда не перебивал и не переспрашивал, лишь иногда в самых неожиданных местах выдавал странные реплики.

Так в сцене, где Чичиков говорит Манилову, что хочет купить у того мертвых душ, а Манилов от неожиданности роняет трубку, маленький Изя с досадой цокнул языком и сказал: «Не так надо было!». Опешивший Леонид Андреевич попытался выяснить, что именно «не так», но Изя смутился, попросил прощения, но объяснять ничего не стал.