Всеволод Бенигсен - ВИТЧ

Блюменцвейг с некоторым опозданием пожал руку Максиму.

— Сколько лет, сколько зим, — сказал он. — Рад, что ты меня наконец нашел.

Максима слегка удивило это «наконец», как будто он всю жизнь посвятил поискам Блюменцвейга.

— Да собственно, дали координаты, я и нашел.

— И кто же эти добрые люди, если не секрет?

— Ты не знаешь… давняя история… один человек из минкульта… «Театр дегенератов»…

— Ах, да! — обрадовался Блюменцвейг, — «Театр дегенератов». Как же, как же…Ох, талантливые были ребята. Все полные дебилы, но какие таланты! Талант — вот основа всего. Вот истинная свобода. И истинное безумие, если хотите. Как у меня один аутист играл Мышкина, ты бы видел!

Блюменцвейг закачал головой и зацокал языком.

— А вокруг олигофрены, дебилы, пара шизофреников… Идиот, так сказать, приехал к идиотам.

— Тонкий художественный ход, — неуверенно похвалил Блюменцвейга Максим.

— Да при чем тут ход? — махнул тот рукой. — У меня ж не было других актеров. Какой мы успех имели в Японии! Елки-моталки. Где они все теперь? Раскидала всех жизнь… Эх-ма! Хочешь чего-нибудь выпить?

Максим мотнул головой.

— Не вижу противоречия, — удивился Блюменцвейг. Впрочем, как знаешь.

Он указал рукой на стул, приглашая Максима сесть, а сам опустился в кресло.

— Ну, что нового?

— Да, собственно, ничего, — смутился Максим, не зная, с чего начать — вопросов было слишком много, а времени с их последней встречи прошло больше тридцати лет. — Видишь ли… дело в том, что я сейчас занят сбором материала по поводу «Глагола», если ты помнишь этот диссидентский альманах.

— Еще бы.

— И я столкнулся с определенными трудностями. Самолет, на котором вы все полетели в Мюнхен, в Мюнхене не приземлился.

Блюменцвейг как-то поморщился. А может, Максиму это только показалось.

— Это долгая и скучная история, — сказал Блюменцвейг и почему-то забарабанил по столу.

— Насколько долгая? — упрямо спросил Максим.

— Ну хорошо, — сдался после паузы Блюменцвейг. Скажем так. Как только мы взлетели, самолет изменил курс и привез нас всех в лагерь. Это было что-то вроде эксперимента. Вот и все.

Проговорил это все Блюменцвейг с пулеметной скоростью, явно давая понять, что не очень настроен говорить на эту тему.

— То есть вы не прилетели в Германию.

— Нет, — отрезал Блюменцвейг. — Мы прилетели в Россию. Точнее, мы из нее и не улетали.

— А открытки?

— Все — липа. Игры КГБ, — сухо ответил Блюменцвейг. Было видно, что тема ему совсем не нравится. Но Максиму было некуда деваться.

— А мне удалось сбежать. И давай закроем эту тему. Не понимаю, почему тебя это все интересует.

— Но я же сказал. Я пишу о «Глаголе». О диссидентской интеллигенции. В конце концов, речь идет и о твоих же друзьях.

Тут Блюменцвейг снова поморщился.

— Знаешь, Максим… вот тебе мой совет. Не лезь ты в это дело.

— В какое дело?

— Ты знаешь, о чем я.

«Мило, — подумал Максим. — Свет в конце туннеля оказался миражом. Снова все та же глухая стена. Остается только попрощаться и уйти, впрочем, это было бы как-то неудобно».

— Нет, не знаю, — сказал он упрямо. — У меня есть заказ на книгу. Книгу о нас, нашем времени, наших чаяниях и надеждах.

Последнее предложение прозвучало как-то фальшиво, и Максим невольно замолчал.

— Такая книга будет написана, — сказал Блюменцвейг загадочно. — И, думаю, раньше, чем ты напишешь свою… Дело в том, что ко мне уже приходили относительно Привольска.

— Да? — удивился Максим, который помнил, что Зонц отказался от услуг Блюменцвейга, но на всякий случай спросил: — Такой высокий, загорелый?

— Нет, шибздик какой-то лопоухий. Я его отшил. В общем, давай о чем-нибудь другом. Всякому овощу свой фрукт.

— Ну хорошо, — пожал плечами Максим, который не понял смысла поговорки, но уловил ее скрытый посыл. — Тогда, может, объяснишь, что значит этот твой ВИТЧ.

Не то чтобы Максима это шибко интересовало, но на безрыбье и рак не рак.

Блюменцвейг как-то сразу ожил, вытащил из заднего кармана джинсов мятый рекламный листок и протянул его Максиму.

На листке было написано: «Диагностика ВИТЧ. Консультативные приемы специалистов, функциональная диагностика, комплексные обследования».

— Не понял, — поднял глаза Максим. — Ты что, занимаешься медициной?

— Я бы так не сказал. Хотя… В общем, это мое небольшое открытие. Расшифровывается как вирус иммунодефицита талантливого человека. Или творческого. Я еще не совсем определился с расшифровкой этой аббревиатуры.