Виктор Мясников - Людоеды

Сейчас она в восторг не пришла: чумазая, вся увозюкалась на пыльных трубах, под глазами черные круги, кожа серая. Ой, бедная я, бедная. Ну, ничего. Это не навсегда. Кремы, маски, массажик, "Эсте Лаудер" и все такое прочее. Неделю не ухаживала за собой, значит, неделя на восстановление понадобится, тут арифметика простая. Впрочем, круги под глазами, бледность, беспорядок вместо прически – это даже придает своеобразие, подчеркивает глубину глаз, линии лица. Красота не пропала, не поблекла. Бриллиант и без оправы остается бриллиантом.

В течение пары минут жизненный тонус восстановился. Кстати, почему бы им сразу не поместить её в эту гостиницу? Держали в тюремной камере с поганым ведром, а тут вон какие апартаменты имеются. Только ради этого уже стоило сбежать, спасибо мастеровитому Вове. Теперь следует как-то устраиваться на новом месте, знакомиться с соседкой, дружить…

Женя вытащила из нагрудного кармана ковбойки длинную сигарету, похлопала по карманам джинсов. Зажигалка осталась в сумочке, а сумочка на грязных трубах под потолком. Что ж, вот и повод завязать светскую беседу. Она направилась в угол к бормочущему телевизору.

– Простите, спичек не найдется? – Ответа не последовала, и Женя подошла ближе. – Вас, кажется, Марией зовут?

– Оставьте меня в покое!

Истеричный визгливый крик выплеснулся на Женю, словно ушат ледяной воды. Она остолбенела. Перед ней был мужчина. Мужчина в женском платье!

Темнота Вовца не угнетала. Плевал он на темноту. Выхода не было, вот беда. Но должно же иметься что-то, хоть один-единственный шанс из тысячи, из миллиона. Один из миллиона всегда есть. Надо только уметь его найти и не упустить. Вот его-то Вовец и искал в непроглядном мраке. Он шел, размахивая проволочным жгутом, щелкая кончиком то по одной стене, то по другой.

Но вот проволока не задела стен, зато врезалась в преграду впереди. Так, ясно, этот коридор кончился, а начался другой, перпендикулярный этому. Куда пойти: направо или налево? "Идет налево – песнь заводит, направо просто материт!" Вовец повернул направо и не пожалел: тонкая горизонтальная полоска света прорезала темноту. Даже не полоска, а, скорее, волосок. Не веря самому себе, Вовец зажмурился до радужных кругов и открыл глаза пошире. Полоска не исчезла. Неужели бандиты ошиблись, и здесь есть какой-то выход? Он быстрым шагом направился к свету, не боясь споткнуться. Полоска становилась все ясней и было видно, что она вверху, под потолком. Сердце Вовца, бившееся учащенно, враз остановилось. Неужели и здесь выход загорожен клетками? А желтый электрический свет стелился по потолку и делился надвое железной трубой с патроном без лампочки.

Тут Вовец споткнулся, потому что под ногами темнота оставалась такой же непроглядной, как и прежде, споткнулся и по инерции полетел вперед. Хорошо, руки успел вытянуть перед собой, а то бы врезался головой в раковистую бетонную стену. Торопливо ощупал стену перед собой. Да, бетон, но не такой, как на прочих стенах. Эту заливали халтурно, кое-как, раствор не трамбовали, лепили на скорую руку. Под ногами доски навалены, очевидно опалубку разобрали да тут же и бросили. Ладно, это уже кое-что.

Он повесил на шею проволочный жгут, на ощупь приставил наклонно тяжелую доску к перегородке. Нажал руками – выдержит ли, не соскользнет? Вроде, держится прочно. Взбежал и в подскоке ухватился за верхний край стенки. Подтянулся, нащупывая ногами опору. Это оказалось просто: вся стена в наплывах, больших раковинах. Доски в опалубке подгонялись кое-как, и между ними отлились толстые выступы – ступеньки, прямо-таки. Поэтому Вовец поднялся под самый потолок и заглянул в щель.

Толщина переборки была не меньше полуметра, а щель слишком узка, только руку просунуть. Он и просунул. Пощупал – бетон, а дальше, к противоположному краю, кирпич. Видать, сначала быстренько перегородили коридор кирпичной стенкой, а потом с этой стороны залили в опалубку бетонный раствор для большей надежности. Боялись, значит, что могут свалить или разобрать. Выходит, по ту сторону перегородки бывают люди, которых бандиты опасаются.

– Эй! – заорал Вовец, что есть мочи. – Люди! Помогите! Эй, кто-нибудь! Помогите мне! Куда вы все подевались! Сволочи!

Только дальнее эхо откликнулось ему насмешливым шепотом. Бесполезное это дело – орать в пустоту. Оно не приближает к цели, зато отнимает силы и время. И Вовец прекратил орать. Следовало предпринять что-то более конструктивное. Может, здесь в темноте где-нибудь валяется лом или стальная арматурина. Может, удастся сделать пролом или расковырять вверху лаз пошире. И тут Вовец вспомнил о лампочке в кармане. Хорошо, что не швырнул её в преследователя с грязным ножом. Он устроил ноги понадежнее, схватился за трубу под потолком. Под спецовкой в кармане пиджака нащупал лампочку. Бандиты разломали светильник специально, чтобы с той стороны никто не подумал, заметив свет, что здесь может быть что-то интересное. Тем более, что выключатель, судя по всему, на той стороне. Вовец изогнулся, вытянулся и попробовал вкрутить лампочку. Эх, лишь бы спираль не стряхнулась, когда удирал от погони. Цоколь лампочки никак не хотел попадать в резьбу патрона, но наконец зацепился, и Вовец перевел дыхание. Тяжелое это дело – висеть на потолке да ещё и лампочку вворачивать. Но он её все-таки ввернул и она загорелась. Вовец зажмурился и крепче вцепился в трубу. Потом открыл глаза, посмотрел вниз и спрыгнул.