Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни

– Ну, а перед разговором и перед парилочкой можно и по соточке накатить. Вы белую или вискарь предпочитаете? – посмотрел генерал-майор на Ларина.

– Разве что пригубить. Перед парилкой не пью, – Андрей решил не слишком уж выбиваться из компании, в которой оказался, и глотнул-таки немного виски.

Выпили-крякнули, зашли в парилку. Тут было довольно просторно. В углу виднелся стальной цилиндр печки, насухо обложенной камнями. Топка располагалась где-то за стеной – ее обслуживали невидимые истопники. На выбор стояли деревянные кадки с квасом, пивом, настоем из трав. Чего хочешь, того и плесни, чтобы поддать пару. Но Васьков с Рубиновым старались во всем угодить гостю.

– Ну, как, по-русски будем париться? С паром или как в сауне? – поинтересовался генерал-майор.

– Я сухой пар предпочитаю.

Ларин не стал залезать высоко – сел на нижний полок. Все в парилке было отшлифовано, отполировано и зализано, все углы округлены. Даже захочешь – не сумеешь загнать занозу.

– И ни одного гвоздя, – авторитетно заявил Васьков. – Уникальная работа.

Градусник, висевший неподалеку от двери, показывал за сто. Было жарко, и Андрею даже показалось, что у него темнеет в глазах, хотя и чувствовал он себя отлично. Но потом понял, откуда возникает такой эффект. Добрую половину одной из стен занимала массивная рама, в которой переливались световые пятна, меняя очертания, интенсивность, цвет.

«Только музыки не хватает», – подумал Андрей, а затем как бы между прочим произнес:

– Ну, так я вас слушаю, господа генералы. Не только же водку мы сюда пить приехали.

– Приплыли, а не приехали, – назидательно поднял палец Рубинов. – Итак, все по порядку…

Солдаты из инженерной роты, расставленные охранять остров, естественно, понимали, что их сегодняшняя служба к укреплению боеспособности родной страны не имеет ровным счетом никакого отношения. Но тем не менее с поставленной задачей справлялись – ничем особо не выдавали свое присутствие, укрывались в естественных складках местности и наблюдали. На всех даже имелся один прибор ночного видения, и доверили его командиру отделения – сержанту Роману Четвергову.

Странная фамилия двадцатилетнего парня, чей срок службы в Вооруженных силах по призыву подходил к концу, имела свое объяснение. Воспитывался он в детском доме и поступил туда как подкидыш. Нашли на крыльце с запиской, что зовут новорожденного Романом, а фамилии не указали. Поиски матери, подбросившей ребенка, успеха не дали. Так и записали мальчишку в детском доме, чуть изменив название дня недели – четверг, когда он был обнаружен плачущим на крыльце. Ну, что ж, у каждого своя судьба. А служба в армии, как записано в Конституции, – почетная обязанность каждого гражданина мужского пола. От нее и сироты не освобождаются.

Это жители больших городов стремятся увильнуть от призыва в армию, даже не столько сами парни, сколько их родители. В ход идет все: справки от докторов, всевозможные отсрочки, связанные с учебой… Но чаще всего «свобода» покупается за определенную сумму. Оно и неудивительно, что предки так пекутся о своих чадах. Если бы армия сводилась только к несению службы и уставным отношениям, пусть бы себе служили. Но включишь телевизор, почитаешь газеты, послушаешь сплетни и слухи, так волосы дыбом на голове становятся. Мол, в военных частях процветают неуставные отношения, старослужащие грабят и избивают новобранцев, а о землячествах, особенно кавказских, так вообще ходят легенды – будто бы пара-тройка чеченцев или ингушей способна терроризировать целый взвод. За детей богатых родителей есть кому заплатить. А вот если ты детдомовец, то службы в армии тебе не избежать, если только здоровье не подвело. А Роман Четвергов был крепок и физически, и в смысле психики. На таких сержантов молиться надо: и дисциплину держал железную, и все по справедливости. Правда, имелась и у него одна слабость, но простительная. Служил у него в отделении новобранец – Пашка Пирогов, «выпускник» того самого детского дома, родного и для Романа. Парень не вредный, но гены родителей-алкоголиков давали о себе знать. Вот и старался сержант держать рядового Пашку поближе к себе, чтобы глупостей не натворил.

Участок побережья, который было поручено охранять Четвергову с Пашкой, вплотную примыкал к деревянному причалу. Старослужащий, которому до дембеля оставалась всего пара месяцев, и неопытный салабон расположились под нависающей над пляжем скалой и посматривали то на причал, то на светящиеся окна бани. Автоматы лежали у военнослужащих на коленях.