Аслан Кудабаев - Сила одного

— Всем лежать, суки! Убью! — бешено заорал он, поводя автоматом. И тут же высадил полмагазина в стоявшего к нему ближе всех и дернувшегося с автоматом в руках в его сторону Холеного. Буквально изрешеченный этой очередью, Холеный умер еще до того, как его полное тело с грохотом упало на землю.

Одновременно Николай поняв, что ситуация изменилась, не медля полоснул из своего автомата в Шрама. Тот со стоном грузно осел. Наташа, закричав, склонилась над ним. В то же время Николай и Данко, навскидку целясь друг в друга, снова застрочили из автоматов. Но Данко оказался точнее— от его очереди Николая отбросило назад, в находившееся за его спиной окно. Послышался страшный грохот, звук битого стекла. И тело Николая исчезло за разбитым окном.

Опустив автомат, Данко сжал рукой простреленное плечо. Но, к его счастью, рана оказалась совсем не опасной— пуля просто скользнула по мякоти. Какое-то время можно было даже обойтись без перевязки.

Взглянув на лежащего в луже крови Шрама и склонившуюся над ним Наташу, Данко подошел к окну, через которое только что вылетел Николай, выглянул вниз. И, сначала не поверив своим глазам, стал внимательно вглядываться. Однако зрение его не подвело: внизу, под окном, где должен был лежать Николай, было пусто. Его не было. Данко понял, что, по всей видимости, у того на теле, под одеждой, был надежный бронежилет. Поэтому он остался жив и, свалившись вниз, на мягкую клумбу, дал деру.

Поняв это все, Данко быстрыми шагами подошел к Наташе и Шраму:

— Куда мог уйти Николай? О чем вы тут с ним говорили?

— Не знаю… — подняв на него полные слез глаза, простонала Наташа. Лежащий на ее руках Шрам был без сознания.

— Ты должна знать! Ну?! Вспомни все хорошенько! А то он снова уйдет! — склонившись над ней, заорал Данко.

— Я знаю, где он… — вдруг открыв глаза, слабо проговорил Шрам— Он поехал туда— на дачу “кэпа”, больше ему ехать некуда. Туда, где сейчас находится его груз…

Услышав это и не медля больше ни секунды, Данко в два прыжка оказался возле окна, а третьим— сиганул вниз.

Внизу, перед баром, пока еще было сравнительно тихо: менты, по всей видимости, сюда пока еще только ехали. А немногие уцелевшие бойцы Николая и Шрама либо разбежались, либо зализывали раны, не получая дальнейших приказов и отсиживаясь по углам.

Подбежав к ближайшему стоявшему на стоянке пустому автомобилю, Данко дернул дверь: она оказалась закрыта. Нисколько не раздумывая, Данко одним взмахом приклада выбил боковое стекло. Просунул руку, открыл дверь. Сел за руль. Затем вырвал и соединил проводки зажигания. Машина завелась, Данко нажал на газ и быстро поехал. Проезжая перекресток, он увидел мчавшиеся издали в сторону “Амазонки”, воющие мигалками милицейские машины. А вот другой, скрытно ехавший за ним в отдалении машины Данко совсем не заметил.

Он мчался по еще темному предрассветному шоссе, выжимая все, что мог, из этой немощной машины. К удивлению Данко, этот старенький “Форд” все же не развалился в дороге. Успешно довез его по уже хорошо знакомой Данко дороге к злополучной даче злополучного “кэпа”.

Подъезжая к ограде, опоясывающей коттедж, Данко увидел, что ворота открыты. прямо перед ними стоял, дымясь, серый “Мерседес”. Судя по всему, на нем и приехал сюда Николай.

Остановив свой облегченно простонавший “Форд” подальше от дачи, Данко вышел из кабины и, держа автомат наготове, стал быстро и осторожно пробираться к даче.

Подобравшись к безмолвно стоявшему “Мерседесу”, Данко заглянул внутрь: пусто. Еще осторожнее стал пробираться дальше, к воротам. Миновав их, он, все так же крадучись, направился было к дверям дачи. Как вдруг едва не подскочил от резкого, раздавшегося у него из-за спины свирепого окрика:

— Стоять! Лежать! Бросать оружие! — Вслед за этими словами, видимо, для большей убедительности, над головой Данко раздалась еще и автоматная очередь.

Ему ничего не оставалось, как, бросив автомат, послушно упасть на землю вниз лицом.

Тут же в его направлении раздались чьи-то бодрые размашистые шаги. Ствол автомата уперся ему в затылок:

— Признавайся: зачем сюда пришел, а, сука? — грубо пробасил чей-то самоуверенный голос, вдруг показавшийся Данко хорошо знакомым.

— Ну, ты долго собрался молчать? Сейчас завалю, сука! — после этих, произнесенных тем же голосом слов Данко уже не сомневался, кому он принадлежал.

— Малыш, это ты, паскуда? — отрывая лицо от земли и оборачиваясь, проговорил Данко.