Владимир Колычев - Бригадир. Не будет вам мира

Да, склонность к мужчинам у Ираклия была. Иногда дело доходило до греха. Но в основном он старался держать себя в узде. И уж точно не позиционировал себя как представителя сексуального меньшинства. Кто-то на эстраде набирал очки на таких пристрастиях, причем довольно успешно, но этот путь не для Ираклия. Он стеснялся своей нестандартности, комплексовал, потому и превозносил свою жену Ларису. Она была единственной женщиной, с которой он хотел заниматься сексом. Может, потому, что ее внутренняя природа близка к мужской, но это не суть важно. Главное, что Лариса женщина и может рожать детей. Она сейчас на седьмом месяце беременности, и он счастлив, что у него нормальная семья, ничем не отличающаяся от других.

Возможно, Женя и возбуждал его воображение, но все-таки он больше раздражал.

– Ираклий Борисович, может, мне привести своего друга? – зажеманился парень.

– Зачем? – возмущенно посмотрел на него Валерьев.

Уж не думает ли Женя, что ему хочется секса сразу с двумя парнями? И вообще, с чего он решил, что у него есть к нему тяга? Может, все-таки ходят какие-то слухи?..

– Ну, Антон тоже хорошо поет. Мы бы могли петь дуэтом.

– Отлично. Будете петь дуэтом. Я вам даже сцену подберу. В подземном переходе на Ленинградке.

– Но это несерьезно…

– Все, свободен! – решительно отрезал Ираклий, резким жестом указав на дверь.

С опущенной головой Женя вышел из кабинета. Но минуты через две вернулся:

– Может, еще раз меня попробуете?

Артур не должен был впускать его в кабинет повторно. Но Женя ему явно симпатичен… Может, Артур и сказал ему о наклонностях Ираклия? Если так, то его нужно уволить… Но, увы, делать этого нельзя. Артур такая балаболка, что растащит сплетни по всей Москве. Да и специалист он отличный, не придерешься. И секретарь, и концертный администратор.

– Не пробовал я тебя, и не собираюсь. Не нарывайся на грубость, молодой человек!

Ираклий умел метать молнии. И когда дверь открылась снова, угрожающе нахмурил брови. Но в кабинет вошли еще более грозные личности, причем явно выраженной бандитской масти. Свирепые лица, волчьи глаза, агрессия в каждом движении. Июль на дворе, а они в кожанках. А куртки дорогие, из высокосортной глянцевой кожи. И джинсы у них дорогие, модные. Видно, что не какая-то подзаборная босота. Но в любом случае уровень их цивилизованности оставлял желать лучшего.

– «Крышу» заказывал? – грубо, с издевкой спросил старший, крепко, но топорно скроенный парень с крупными и хищными чертами лица.

Плечи у него далеко не самые широкие, но голова настолько массивная, что и тело казалось мощным, кряжистым. И еще он угрожающе заполнил личное пространство Ираклия.

Бандит не тянул к нему руки, но энергетика у него столь сильная, что у Ираклия возникло физическое ощущение, будто его держали за горло.

– У меня есть «крыша», – в растерянности пробормотал он.

– Кто?

– Карп, Черкан…

– Нет больше Карпа. И Черкан в бегах. Мы за него…

– Но я вас не знаю.

– Теперь знаешь. Клинч я. Деньги гони.

– Я должен посоветоваться.

– С кем?

– Есть люди, которые мне помогают.

– Кто, менты? – догадался Клинч.

– Да, сотрудники милиции… Они сказали, что разберутся с Карпом. Вот, разобрались… Теперь я не должен никому. Им должен, а вам – нет…

– Ты кого лечишь, баклан? – оскалился бандит. – Этих твоих ментов уху есть послали. Арбалет это сделал. И Базальт. Или ты думал, что я не в курсах?..

– Ну-у…

– Гну! Я таких клоунов, как ты, пачками наклоняю. А потом во всех позах имею. И тебя поимею… Короче, тридцать процентов с тебя, и живи спокойно. И офис твой гореть не будет…

– Тридцать процентов?! Это грабеж!

– Ничего не знаю.

– Но сейчас так много не берут. Карп, и тот брал с меня всего десять процентов. И то я считал, что это много…

– Теперь считай, что тридцать процентов – много, – глумливо хохотнул Клинч. – Что десять, что тридцать – одна беда, да?

– Я не потяну тридцать процентов! – схватился за голову Ираклий. – Я разорюсь! А если я разорюсь, то вообще не смогу платить… Мне лучше обратиться в милицию, чем платить вам такие деньги. Есть РУБОП, есть СОБР. У меня просто не будет другого выхода…

– Слышал про «Евроаз-финанс»? – свирепо спросил Клинч.

– Э-э… Слышал, да…

– Что с Ивашовым случилось, знаешь?

– Ну, убили его…

В Москве убивали чуть ли не каждый день, и Валерьев просто не в состоянии был отслеживать события, если бы даже задался такой целью. Но Ивашова он знал лично, через его банк он прокручивал черный нал, без которого в шоу-бизнесе не обойтись. Поэтому он был в курсе, что произошло с Ивашовым.