Андрей Дышев - Горячая тень Афгана

— Э-эй, чучело, — услышал я негромкий мужской голос. — Ты машину на тормоз ставил?

— Естественно, — ответил ему второй голос.

Я сидел у заднего колеса и, содрогаясь от озноба, осторожно выглядывал из-за края фургона. Под балкончиком стояли двое мужчин. Один из них был дебелый, в расстегнутой до пупа черной рубашке. Брюки на его вздутом животе держались при помощи подтяжек. Он зевнул, посмотрел по сторонам, высунул руку из-под навеса, поймал тонкую струйку воды, падающую с балкончика. Второй — молодой, тощий, с копной кучерявых волос, надевал джинсовую куртку, и в этом одеянии я узнал в нем водителя «Газели», Волзова Игната Юрьевича, несчастного получателя гроба, на голову которого теперь посыпятся все шишки, причем свинцовые, с мощной убойной силой.

— Тебя убить мало, — устало сказал дебелый. — Столько проколов за один день.

— Мамой клянусь, ставил на тормоз! — неуверенно, с вялостью обреченного ответил Волзов.

— Отгоняй ее отсюда к чертовой матери!

— Сейчас, за зонтиком схожу.

Псы крутились вокруг дебелого. Он, не опуская круглого, хорошо выбритого лица, трепал их обеими руками.

— Какой, к черту, зонтик?! — вспылил дебелый. — Беги к машине, чучело! Не растаешь!

И толкнул кучерявого в спину. Волзов накрыл голову курткой и зашлепал кроссовками по лужам. У меня осталось несколько секунд. Дебелый смотрел в сторону, псы впали в экстаз и облизывали ему руки, Волзов топтался на раскисшей клумбе, подбираясь к дверце кабины, камера продолжала осматривать дальние подступы к особняку.

Улучив момент, я метнулся в тень, падающую от высокой березы, растущей перед торцовой стеной, в пять прыжков добежал до ее ствола, обнял его, ухватился за нижнюю ветку и змеей скользнул в пышную крону. Здесь я перевел дух.

Для лазания береза не очень подходит. Дерево хрупкое, мягкое, становиться можно только на самое основание ветви. К тому же подошвы скользили по гладкой бересте, и я поднимался вверх практически на одних руках. Я слышал, как завелась машина, потом увидел ее бегущей вверх по асфальтовой дороге. Ветки легко сотрясались от моих движений, и с листьев сыпалась роса. На одежде не осталось ни одного сухого места. Меня трясло сильней с каждой минутой, подбородок прыгал, как игла швейной машинки, и зубы выбивали дробь.

Я заглянул в окно первого этажа. Полусумрак. С карниза на подоконник волнами спадает тюль. От пола до потолка — стеллажи с книгами. По полу бегают красные блики. Наверное, в комнате горел камин.

Я прижался к стволу и замер, потому что из дома вышли люди и быстро двинулись по дорожке наверх. Первым шел высокий человек в черном длинном плаще-накидке, напоминающем монашескую рясу. Собственно, я больше ничего не видел, кроме этого плаща, но, судя по походке, это был мужчина. За ним, сунув руки в карманы черных курток и подняв плечи, плелись двое. Навстречу им спускался Волзов, только что поставивший машину на прежнее место. Где-то на середине дорожки они сравнялись и остановились. Человек в плаще говорил лающим голосом, Волзов, все время размахивая руками, визгливо отвечал. Я разобрал не все, о чем они говорили.

— …что это тот самый номер?.. Копия… посмотреть, для этого окошко имеется…

— …слепой, что ли? Всегда все было нормально… сличил… напутали сами…

— …дерьмом делать буду? Назад везти? Сотни вопросов…

Человек в плаще пошел дальше нервной походкой. Два дебила в куртках последовали за ним. Я следил за троицей до тех пор, пока они не дошли до гаража и не исчезли за железными дверями. Наружу они вышли очень скоро — намного скорее, чем я предполагал. Видимо, человеку в плаще достаточно было всего лишь взглянуть на труп, лежащий в гробу. Оттягивая ветку в сторону, я всматривался в фигуры людей. Заметили ли они подмену?.. Не похоже. Слишком неторопливы, почти спокойны. Идут медленно, человек в капюшоне показывает куда-то в сторону, в заросли кустов, дебилы кивают головами, отстают и возвращаются в гараж. «Монах» остался один. Остановился посреди дорожки, кинул в рот сигарету, поднес к ней голубое пламя зажигалки, затянулся и, подняв лицо к черному мокрому небу, выпустил тонкую струйку дыма. Кто он? Человек, который отвечает за транспортировку порошка на своем участке, или же главный скупщик? И главное — куда отсюда ушли пять гробов из Таджикистана, заполненных героином? Их продали мелкими партиями в Москве или погнали дальше? Если погнали, то куда?

Я начал увязать в вопросах, тряхнул головой, которая болела все сильнее, и переключил внимание на окна. Поднимемся еще выше. Ветка за веткой, плавно, бесшумно, не делая резких движений. Я опустил голову и посмотрел вниз. Земли уже не видно, ее закрыла листва. Верхушка раскачивалась на слабом ветру, кидающем дождевые брызги в окно второго этажа. Я чувствовал себя матросом на мачте в штормовую погоду. Надо высмотреть землю в этом плотном тумане, во что бы то ни стало надо увидеть землю. В ней — спасение, смысл всех потуг, лишений и испытаний, выпавших на мою долю.