Александр Тамоников - Джон да Иван – братья навек

Отключив станцию, Ларсен поинтересовался:

– Что передал твой командир?

– Приказ прикрывать отход отряда на базу.

– Нас будут эвакуировать из Тарикарского ущелья?

– Разбежался… Никто никого эвакуировать не будет.

– Почему? Мы же выполнили задачу.

– А вот это у Тимохина или своего Дака спросишь. Похоже, нас решили привлечь сразу ко второй операции.

– С чего ты взял?

– С того! Если хотели бы эвакуировать, то легко сделали бы это прямо от Тари-Пули. Но объявили отход на базу. Значит, что?

– Что?

– То, что никакой эвакуации отряда не будет.

Ларсен почесал подбородок:

– Хреново, Майкл!

– А ты хотел, чтобы вас на американскую базу в Кабуле перебросили? В уютные номера модулей? Поближе к бару с виски и кока-колой? Девочкам из подразделений обеспечения?

– Почему бы и нет?

– Потому! Не хрена расслабляться. Прилетели на войну – значит, надо воевать.

– Как будто ты отказался бы от эвакуации…

– Мне все равно – что здесь, что в Термезе.

– Ты говоришь неправду, – улыбнулся Ларсен.

– Так! Кто из нас старший?

– Мы по должности равны.

– Да? А по званию? Ты кто? Сержант? А я майор. Разницу улавливаешь? Так что закрой рот и смотри вниз, обеспечивай отход отряда. Девочек ему подавай в прохладный номер…

Ларсен отошел от верхнего края склона перевала, присел на валун у южного склона, представлявший собой обрыв глубиной метров в десять. И тут произошло то, чего никак не ожидали ни Ларсен, ни Шепель. Валун поехал под американским сержантом к обрыву, Ларсен успел только вскрикнуть и рухнул вместе с камнем вниз.

– Пол!..

Шепель метнулся к обрыву, упал на живот и посмотрел вниз. Внутри у майора похолодело. Падение с обрыва грозило если не смертью напарника, то тяжелым увечьем точно. Однако, падая, Ларсен сумел ухватиться за каменистый выступ. Сержант висел над обрывом метрах в двух от вершины. Он держался за выступ одной рукой и смотрел вверх. Увидел Шепеля и прохрипел:

– Сорвался я, Майкл…

– Вижу… И как тебя угораздило?

– Глупо, да? Долго не продержусь. Погляди вниз, я не могу, что там?

– Смерть там, вот что. Но ты не скули. Держись, я вытащу тебя! Главное – продержись немного, я сейчас.

– Что ты сможешь сделать? Нужна веревка, а у нас ее нет…

– Не скули. Вниз не смотри, держись, постарайся найти еще одну опору, лучше для ноги.

– Нет опоры, Майкл…

– Так! Я сейчас.

Шепель отсоединил ремни от автомата и штурмовой винтовки, связал их между собой. Получился фал около двух метров. Но чтобы Ларсен ухватился, требовалась б́ольшая длина. Придется свисать с обрыва и закрепиться самому, а то улетишь вместе с американцем в пропасть.

Шепель лег на живот, широко расставил ноги, носком правого ботинка уцепился за камень вершины и, обмотав вокруг руки фал, бросил его вниз. Конец ремня повис над выступом, за который держался Ларсен.

– Ухватиться за ремень сможешь?

– Нет! Не подтянусь, выступ крошится, лишнее движение – и сорвусь…

– Черт бы побрал тебя, Пол!.. – Шепель по грудь выполз за край обрыва. Удерживаясь ногой за камень, а свободной рукой за край обрыва, опустил руку с ремнем вниз. Тот повис рядом с рукой Ларсена. – А сейчас?

– Сейчас ты слишком высунулся. Если я повисну на ремне, то стащу тебя вниз.

– Цепляйся!

– Нет, Майкл. Зачем еще тебе погибать? Когда окажешься в Москве, скажи Насте, что я погиб от пули…

– Твою мать, Пол, кому сказал, хватайся за ремень!

– Нет, Майкл!

– Я приказываю тебе! – крикнул Шепель.

Его радиостанция издала сигнал вызова, ответить Шепель не мог. Тем более не смог ответить Ларсен, когда вызов пошел на его «Блик».

– Хватайся, придурок!! Думаешь, мне удобно на камнях лежать?! Не теряй силы, они еще пригодятся… За меня не волнуйся, я закрепился.

– Точно?

– Точно! Хватайся, говорю!

– Но учти: если потяну тебя вниз, брошу ремень.

– Учел!

Ларсен ухватился свободной рукой за ремень.

– Вот так, – проговорил Шепель. – Теперь отпускай выступ и хватайся за ремень второй рукой.

– Тебя потащит вниз…

– Делай, что говорю!

Сержант схватился за ремень обеими руками, что сразу же почувствовал Шепель. Ларсен весил не менее восьмидесяти килограммов. Майора начало стаскивать вниз. Носок ботинка держался за камень, но мог сорваться в любую минуту. Шепель потянул ремень на себя. Поднял Ларсена сантиметров на двадцать, и тут носок ботинка сорвался с камня. Майор отпустил одну руку, которой вцепился в обрыв. Мышцы на другой руке, державшей сержанта, напряглись так, что казалось, вот-вот лопнут. Шепеля начало разворачивать. Ларсен понял, что Михаил не только не удержит его, но и сам сорвется.