Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!

Володе, слух которого автоматически улавливал и квалифицировал все звуки, показалось, что звук этого выстрела очень похож на выстрел из «СВД».

«Да нет, не может быть, – мелькнуло у него в голове. – Откуда во Франции «драгуновка»?»

Из-за тесноты Володе с трудом удалось усесться на сиденье, при этом ему пришлось спихнуть Гудаева себе под ноги. Тот, немного приходя в себя от произошедшего, сердито зашипел, но Локис не обратил на это внимания и придавил Салмана коленом.

– Лежи спокойно, черный, – предупредил он Гудаева, – а то руку сломаю.

Тот на некоторое время затих. Володя повернулся к Люка, и ругательства сами собой сорвались с его языка. На груди инспектора, с правой стороны, расплывалось большое ярко-алое пятно. Он дышал с хрипом, прерывисто. И при каждом выдохе из-под скотча у него выдувались кровавые пузыри. Взгляд Люка был страдальческим и одновременно злым. Локис быстро сорвал со рта полицейского полоску скотча.

– Купа, – проговорил он тревожно, – похоже, нашего инспектора серьезно подстрелили. Что будем делать?

– Хреново дело, – буркнул Демидов, не оборачиваясь. – Ладно, высадим его при первой возможности… Авось найдутся сердобольные граждане, вызовут ему «неотложку»… Ты-то откуда еще взялся на нашу голову?!

Последние слова были обращены к регулировщику, который, размахивая светоотражающим жезлом, приказывал им остановиться. Демидов, не снижая скорости, промчался мимо. Обернувшись, Володя увидел, как полисмен бегом вернулся к своему мотоциклу.

«Преследовать будет», – подумал Локис, и, словно подтверждая его опасения, сзади раздался противный заунывный вой сирены.

Улочки старого Парижа меньше всего подходили для игры в автомотодогонялки. Узкая проезжая часть, такие же узкие тротуары-панели, на которых с трудом могли разойтись несколько пешеходов. Локис торопливо рвал на Люка рубашку, чтобы осмотреть рану, хотя и без того понимал, что, скорее всего, у того пробито легкое. Выходное отверстие было довольно большое, около восьми – восьми с половиной миллиметров. Это Володя определил скорее по привычке, чем осознанно. Значит, это пуля не из полицейского оружия, у них калибр – Локис это знал совершенно точно – девять миллиметров. А здесь стреляли меньшим калибром и, коль скоро ранение сквозное, более мощным зарядом, видимо, армейским. Все эти мысли вихрем проносились в голове разведчика, пока он раздирал подол инспекторской рубашки на полосы, запихивая комки ткани в рану, чтобы остановить кровотечение. Люка продолжал хрипеть и даже попробовал оттолкнуть Локиса, но ему мешали наручники.

– До первой контрольной точки осталось три квартала, – предупредил Купец. В зеркале заднего вида он хорошо видел полицейского-мотоциклиста, который, не рискуя приблизиться слишком близко к опасной машине, тем не менее плотно висел у них на хвосте. – Медведь, сделай что-нибудь, чтобы он отстал от нас… – попросил Демидов.

Что командир имел в виду под словами «сделай что-нибудь», Локис не знал, но понял это по-своему. Выхватив из-за пояса «беретту», он, не целясь, несколько раз выстрелил под колеса мотоциклисту. Тот, не ожидавший ничего подобного, а скорее всего, потому, что рикошетившие от мостовой пули с визгом пронеслись чуть ли не перед самым его носом, завилял, теряя управление. Через секунду он вылетел на тротуар, разметав толпу зевак и врезавшись в стену дома.

– Минус один, – тихо констатировал Локис.

– Внимание, – предупредил Демидов, – выходим на контрольную точку.

«Ситроен», громко визжа тормозами, заложил такой крен на повороте, что Локиса буквально вжало в дверцу. Промчавшись по такому узкому переулку, что машина буквально царапала боками стены домов, разведчики и их пленники оказались в просторном колодце двора. Темно-зеленый «Пежо»-пикап, стоявший в отдалении, мигнул им фарами.

Если не считать того мотоциклиста, которому Локис «помог» сойти с дистанции, больше погонь за ними не было. Едва они пересели в «Пежо», за рулем которого находилась Аня, как их уже примелькавшийся на парижских улицах «Ситроен» задним ходом выехал из проходного двора и продолжил путь в сторону моста Александра III. Раненого инспектора разведчикам пришлось взять с собой. Он был уже без сознания, температура стремительно поднималась.

– Ребята, – растерянно проговорил боец из группы Дрозда, – я не смогу его взять. Мне приказано утопить машину…

Выругавшись, Демидов подхватил на руки окровавленное тело и уложил в салоне, предварительно подстелив на сиденье какие-то тряпки.