Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!

Аслан деловито обошел стол и ударом ноги заставил Гайси замолчать.

– Габит, – приказал он, расправившись с Ратуевым. – Немедленно возьми людей, сколько посчитаешь нужным, но езжай к Дворцу правосудия и осмотрись там, как удобней устроить засаду.

Младший брат, все это время спокойно сидевший на диване и бесстрастно наблюдавший за всем происходящим, быстро поднялся и, коротко поклонившись, вышел из кабинета.

Оставшись один на один с бесчувственным Гайси, Аслан выглянул из кабинета. В коридоре никого не было. Заперев дверь, он воровато огляделся и, крадучись, подошел к письменному столу Ратуева. Найдя в ящике моток широкого скотча, отрезал большой кусок и залепил им рот Гайси. Потом вытащил из кармана парашютную стропу, взобрался на стол, снял люстру и проверил на прочность крюк, на котором она висела. Удовлетворенно сопя, он слез со стола и, достав подкинжальный нож, принялся разрезать на Ратуеве одежду.

Демидов барабанил пальцами по рулю, напряженно всматриваясь в широкую улицу Рю де Сен-Шапель, на которой располагался комплекс зданий Дворца правосудия. Улица, как и весь этот квартал, получила свое название благодаря часовне, которая стояла во дворе комплекса. Свой «Ситроен» Купец поставил возле Отель-Дье, первой парижской больницы для бедноты. От нее Дворец правосудия был прекрасно виден.

План, который они в общих чертах набросали с Дроздом, был не просто дерзким. Он был безумным, как охарактеризовал его Локис, когда Купец рассказал ему о том, как они собираются выкрасть Гудаева. По мнению Володи, проводить подобные акции в центре Парижа надо было с предварительной подготовкой и тщательными тренировками. Впрочем, сам Локис ничего другого предложить не мог и потому был вынужден согласиться с тем, что придумал Дрозд. Впрочем, справедливости ради следовало отметить, что отход майор ФСБ просчитал весьма грамотно. Кроме того, он и люди в его группе были технически оснащены значительно лучше разведчиков. А это было огромным плюсом.

– Вовка, приготовься, – тихо сказал Демидов, взглянув еще раз на часы. – Скоро должен появиться фургон.

Сидящий на переднем пассажирском сиденье Локис делано зевнул. На самом деле Володя волновался не меньше своего командира, но, поскольку не был по стечению обстоятельств допущен к планированию операции, старался всячески подчеркнуть, что оскорблен этим до глубины души.

– У меня все готово, – проговорил он, демонстрируя респиратор и три баллона с веселящим газом. – Утро-то какое, а! Лишь бы ветерок не поднялся, а то снесет, на хрен, всю нашу завесу.

– Дрозд, если что, подстрахует, – сквозь зубы процедил Купец.

– Дрозд, Дрозд, – передразнил Локис Демидова. – Можно подумать, что этот Шурик всесилен, как господь бог…

– Тихо! – прервал его ворчание Демидов. – Фургон подъезжает.

К широкой лестнице и в самом деле подкатил темно-синий фургон с решетками на окнах, забранными мелкой сеткой. К машине немедленно кинулись вездесущие и нагловато-бесцеремонные репортеры. Демидов медленно выжал сцепление и включил передачу. «Ситроен» плавно тронулся с места, направляясь к фургону, из которого выскочили несколько полисменов. Расталкивая толпу, они совместно с подоспевшими к ним на подмогу судебными приставами попытались сделать коридор, чтобы беспрепятственно провести Гудаева во Дворец правосудия. Но едва тот вышел со скованными впереди наручниками руками из передвижной тюрьмы, как тут же засверкали вспышки фотоаппаратов и журналисты надавили на полицейский кордон, едва не сминая его.

– Пора! – шепнул сам себе Демидов и надавил на газ.

Спортивная машина, взревев мощным двигателем, сорвалась с места и, быстро набирая скорость, понеслась к Дворцу правосудия. На мгновение перед глазами Володи, успевшего натянуть респиратор, мелькнуло растерянное лицо регулировщика, который попытался остановить бешено мчавшийся «Ситроен». Последовал удар по кузову машины, как будто в него попал камень, и полицейский отлетел в сторону, раскинувшись «крестом». С заднего сиденья раздалось возмущенное мычание. Пристегнутый наручниками в ручке дверцы Люка пытался что-то сказать залепленным скотчем ртом. Он бился в какой-то отчаянной полуистерике. Стальные кольца наручников глубоко врезались в запястья, разрывая кожу и сухожилия.

– Сиди тихо, – зло просипел Локис, но Люка продолжал рваться и мычать.

Влетев на полной скорости в толпу репортеров, зевак и полицейских, Демидов резко нажал на тормоз. Автомобиль замер, ревя двигателем, с которого Купец для пущего шумового эффекта снял глушитель.