Игорь Срибный - Чудесный день в аду

– Поспишь тут с этими стонами, я их душу мотал! – буркнул Кум и пополз между камней выполнять приказание.

После повторного сотрясения Седому опять стало плохо, и его стошнило прямо на камни одной водой. В голове снова застучали молоты – скакнуло внутричерепное давление. Он отстегнул от ремня разгрузки фляжку, но там оказалось не более глотка воды. Он глотнул теплую воду, и его снова вывернуло.

– Пацаны, у кого есть вода? – прохрипел Седой.

Сразу несколько фляжек потянулось к нему со всех сторон. Он выбрал наиболее полную и, плеснув на руку, смочил голову. Стало немного легче. Седой умыл лицо и намочил бандану, которую повесил на шею. Накрывшись с головой плащ-палаткой, он взял в зубы фонарик и вытряхнул содержимое аптечки. Нашел пирацетам и анальгин с димедролом и приготовил шприцы. Колол Седой прямо через штаны, потому что силы резко оставили его, и он не смог даже снять разгрузку, чтобы приспустить штаны. Сделав инъекции, разведчик смог только выключить фонарь и провалился в тяжелое то ли забытье, то ли сон.

Слегка приподняв край плащ-палатки, Кум убрал из-под тела Седого шприцы, чтоб не накололся во сне, и опустил край так, чтоб командир мог свободно дышать.

– Вроде спит… – прошептал он сидящему рядом Мухину. – Ты присмотри за ним, хотя б с часок. Потом меня разбудишь, я с ним посижу.

Мухин кивнул головой и, хотя его самого неудержимо клонило в сон, поднял с камней фляжку и щедро плеснул себе на голову. Помотав резко головой, он окончательно прогнал сон и уселся у изголовья Седого, пристроив на коленях автомат. До рассвета оставалось не так уж много времени, и Мухин решил не будить Кума, которому тоже сегодня досталось, а досидеть до утра самому.

С неба снова начал накрапывать прекратившийся было дождик. И Мухин подумал, что дождь не даст ему ненароком уснуть. Он привстал с камня и сделал несколько глубоких приседаний. Затем начал отжиматься, грудью касаясь земли. Зарядившись энергией, он опять плюхнулся на камень.

Скоро со стороны боевиков крики прекратились. Только кто-то протяжно стонал…

Мухин забыл спросить у Кума, как пользоваться ПНВ, и долго в темноте на ощупь разбирался с прибором. Наконец «ночник» заработал, и Мухин с интересом стал рассматривать плато в неверном, мерцающем свете. Никаких движений он не обнаружил и выключил прибор…

Рассвет был туманным. Со свинцово-серого неба нудила мелкая, колючая морось, которая проникала во все щели и дыры в одежде.

Кум выгреб свое разбитое тело из-под набухшей плащ-палатки и огляделся. Видимость была не более тридцати метров. Вдалеке, на хребте видны были только верхушки деревьев. Кум встал на ноги и шагнул за группу камней, за которой спал Седой. Тесно прижавшись к его спине боком и положив под щеку автомат, рядом тихо похрапывал Мухин.

Кум решил не будить командира и дать ему отдохнуть, а к старому руслу сходить самому с разведчиками. Он отобрал шесть человек и, отведя их в сторонку, полушепотом поставил задачу:

– Суслик с Качком – идете на флангах и страхуете нас от неожиданностей. Остальные работают только с глушителями – громыхалово нам сейчас совсем ни к чему. Доходим до русла цепью и все одновременно начинаем. Ни один дух уйти не должен, иначе сюда придет новая сотня. Это всем ясно? Тогда вперед!

Низко пригибаясь к земле и держа друг друга в поле зрения, разведчики быстро добежали до места подрыва.

То, что предстало перед их глазами, даже у них, видевших на войне, казалось бы, все и вся, вызвало дрожь…

Вытянутая по ходу русла метров на десять воронка глубиной около полутора метров была сплошь забита фрагментами человеческих тел. Руки, ноги, туловища в немыслимом беспорядке покрывали всю площадь старого русла древней реки. Брызги крови разлетались при взрыве на десятки метров. Живых здесь не было. Лишь несколько тел в дальних концах русла, посеченных камнями и отброшенных взрывной волной от эпицентра взрыва, остались в первозданном виде…

Сзади бесшумно подошел Экстрим, которого Кум не поднимал, давая отоспаться. Сапер, шатаясь, встал на краю воронки, и вдруг рухнул на колени, закрыв руками лицо. Так он и стоял, раскачиваясь всем телом и тихо подвывая сквозь плотно стиснутые зубы…

Кум подошел к саперу и бесцеремонно рванул его за ремни разгрузки, вздернув на ноги.

– Хорош страдать, барышня! – грубо сказал он. – Это твоя работа, и ты выполнил ее как надо. Тут война, а не детские шалости! Или мы их, или они нас! Другого нет. Давай, пошел назад сопли утирать! – Кум развернул сапера в сторону горки и толкнул его в спину.