Александр Белов - Поклонение огню

— Да так, — ухмыльнулся Витек. — Машину не жалко?

Степаныч начал потихоньку соображать. Он прекрасно знал Витька с его талантом разрушителя. Поэтому и не удивился вопросу.

— Черт с ней, пусть пропадает, все равно покалеченная.

— Вот и отлично! — обрадовался Злобин.

Затем выглянул в дверной проем. На полянке никаких изменений. Он прицелился, выстрелил и тут же убрал голову, успев заметить, как из пробитого в бензобаке отверстия полился бензин. В то же мгновение прогремели две автоматные очереди, а Злобин дико заорал:

— А-а!.. Подлюки, зацепили! — Он продолжал орать и после того, как смолкли автоматы.

— Эй, парень, ты чего там? — крикнул один из боевиков.

Витек подмигнул своим и, делая вид, будто катается по земле, снова завопил:

— Плечо, паскуды, плечо, прострелили! А-а!..

— Парень! — обрадовано крикнул боевик. — Тебе помощь медицинская нужна. Выходи, давай, окажем! У нас опыт есть.

Оба боевика заржали. Очередная фраза Злобина заставила их расслабиться.

— Ладно, — крикнул Витек. — Сдаюсь. Ждите, только лапти переобую.

Он отдал свой «ИЖ-71» Ватсону, а карабин Степанычу, и велел им время от времени беспокоить нападавших огнем, а сам с гранатой пополз к фургону.

Мгновение спустя прогремел оглушительный взрыв. Над головой Витька засвистели осколки, фургон вспыхнул, как вата. За секунду до этого один из боевиков успел нажать на спуск. Короткая очередь срезала деревца метрах в пяти перед Витьком. Выждав минуту, он осторожно подполз к "фургону и заглянул за него. Оба боевика в неестественных позах лежали на спине. Отстрелялись, болезные.

Встать во весь рост ему не удалось: в горячке боя он не заметил, как последними выстрелами его ранило в обе ноги. Витек вернулся в скит ползком, постанывая от боли…

Грота, Кабана, Мориарти, Гоблина и Заику привез во дворец все тот же Садык. Криминальная компания с удивлением взирала на купола, восточный дворец, минарет, с которого неожиданно, призывая к молитве, заголосил муэдзин. Подобного им в своей жизни видеть еще не приходилось.

Как только Грот, Кабан, Мориарти, Гоблин и Заика остались одни, поскольку Садык отправился узнать, куда разместить прибывших, они дружно разделись до трусов и попрыгали в бассейн. Давно немытые, распаренные от жары; они с удовольствием плескались в удивительно прохладной воде. Хотя рядом был Персидский залив, приезжие и аборигены предпочитали купаться в бассейнах, ибо температура воды на открытых пляжах зимой была, понятно, холодноватой, д летом наоборот очень теплой, что не приносило находящимся в воде желанной прохлады.

Вернувшийся Садык был потрясен, увидев бултыхающиеся в воде его высочества русских зэков. В бассейне было дозволено купаться лишь самому Аль Азизу, его гостям и приближенным, а уж никак не слугам, а именно к этой категории относились выкупленные из тюрьмы неверные.

— Кыш! Кыш! — заорал Садык и замахал руками так, будто действительно сгонял кур с насеста. — Пошли прочь, дети осла и внуки верблюда! Вон отсюда, вон!

С блаженной физиономией вынырнувший из воды Кабан выпустил изо рта струйку воды. Он ни слова не понимал по-английски, поэтому спросил у знавшего немного язык Грота:

— Чего он хочет, корифан?

— Говорит, что ты на свинью похож, — заявил Грот, сообразивший, что они попали впросак и им здорово попадет, — которая залезла своим немытым рылом в ванну его высочества.

— Чего? — с угрозой произнес Кабан, вылезая из бассейна. — Да он сам на макаку похож, хвоста только и не хватает!

— Эй, эй, Ка-абан! — дернул бывшего авторитета за ногу Заика. — П-придержи коней! Да-давно па-араши не нюхал? Не вы-выеживайся давай! А то на-ас всех к едрене-фене обратно в ка-аталажку отправят!

Кабан, пораскинув мозгами, решил — прав Заика. Чего выпендриваться-то. Выдернул их шейх из эмиратских железных клеток, и спасибо ему. А в бассейн тоже без разрешения лезть не следовало, все-таки не как почетные гости к шейху прибыли. Он прикусил язык и стал одеваться.

Последовали его примеру и остальные участники водных процедур. Вскоре компанию привели на задний двор и показали им место жительства, вернее, место ночного отдыха, так как днем им предстояло работать, отрабатывать потраченные на их выкуп деньги. Как людям другой веры, или, проще говоря, неверным, им выделили жилье отдельно от мусульман. В небольшом домишке из необожженного кирпича на задворках дворца. Зеки тут же окрестили его сараем. Внутри сарай представлял собой крохотную комнатку с брошенными на пол кусками войлока вместо кроватей.