Сергей Зверев - Гавайская петля

Его чуть не вырвало. Заделался на старости лет истребителем женского пола. А тот, внизу, не унимался. Строчил без остановки. Туманов дождался, пока стрелок опорожнит рожок, взгромоздил ствол на женский живот, который уже не дергался, опустошил магазин. Неясная тень вывалилась из укрытия, побежала под прикрытие джипа. Павел отшвырнул автомат (на косогоре свой остался), скачками бросился на кручу, пока тот опять не начал стрелять. Свалился в свою ямку, отдышался – и вновь изумленно воззрился на небо. Оно как будто ниже стало. Словно к небу навесной потолок приделали – нынче это модно. Туманов подтащил к себе все имеющееся в наличии оружие – мачете и автомат. Обнял их – хотя с огромным удовольствием обнял бы что-нибудь другое. Дину Александровну, например. Баталия, по всем приметам, закончилась. Выживший солдат Крэйга посчитал, что в джунглях он один не воин, и запрыгнул в способный к передвижению джип (только этот и остался). Двигатель, как ни странно, работал. Туманов вздохнул, выбрался из ямы. Дальний свет фар продолжал гореть – кто бы его выключил? – освещался поворот, пятнистая скала и черные кущи джунглей за поворотом. Завизжали шины, джип подпрыгнул и понесся, словно спринтер к финишу. Туманов спохватился, взгромоздил автомат на косогор, стал ловить виляющую машину в перекрестие прицела, но много поймаешь в темноте? Он пошел стрелять – наобум, полагаясь на свое «фирменное» везение. Джип болтался из стороны в сторону, но с дороги не уходил. Удача в этот час переметнулась к другому. Хватит уже с этого везунчика… Павел выпустил весь запас магазина, оглох, ослеп от ярких вспышек. Джип, истошно рыча, гремя железом, умчался за поворот. Хреновый из него ночной снайпер.

Он остался один. И что дальше? Поднимется в ружье вся армия Крэйга? Подтянутся серьезные ребята из службы безопасности? Национальная гвардия, подразделение морской пехоты Соединенных Штатов, «морские котики», Третий флот во главе с флагманом «Коронадо»? Как ни крути, а в действиях «юриста» просматриваются признаки преступления – просматриваются, кстати, невооруженным глазом. Темницкий не даст соврать. Хотя мог бы и соврать – жизнью, как-никак, Туманову обязан…

Павел куда-то полз – надоело лежать на одном месте. Встал, шатаясь, съехал в низину. И на этом день, насыщенный яркими событиями, благополучно канул в прошлое. Ноги подкосились, он поплыл по скользкому плавуну. Глина затянула его под камень причудливой конфигурации – глаза закрылись, сил бороться со сном просто не было.

Туманов очнулся рано утром под тем же камнем, затянул под козырек промокшую ногу. Лежал, продрогший, с ноющей головой, настраивался на «местную волну». В горле першило. Подозрительный звук – он не ошибся, шум дождя! Выглянул из-под камня, похлопал глазами. Небо затянуло мутной серостью, пелена дождя – мелкая, густая. В принципе, не холодно. Угораздило, нечего сказать: летом на Гавайях дожди – исключительное явление; можно сказать, повезло, будет потом что рассказать.

Посмотрел на часы. Часы шли. Половина седьмого. Утро – судя по хреновым ощущениям. Между косогором и джунглями – какая-то каменная каша. Хорошо, что не полез туда ночью – резервным комплектом ног пока не обзавелся.

Туманов застонал, откинул голову. Все болело, терпеть не хотелось. Ох уж эта хроническая усталость и постоянные мигрени! Послышались голоса – Павел подпрыгнул и, охнув, схватился за макушку. Выполз из убежища, выгреб все свое движимое имущество – автомат, окровавленное мачете, потащился на подгибающихся ногах к косогору.

Ночью казалось, что все это где-то рядом – склон, дорога, отчаянные парни с автоматами. Особенно небо. К рассвету пространство как-то расширилось. Все небо с запада на восток было затянуто свинцовой хмарью. Дождь слабел, превращался в щекочущую изморось. По низине под горой плавали завихрения тумана. Дорога расплывалась на фоне этой хмари, становилась мутной, неотчетливой лентой. Рядом кто-то лежал. Туманов покосился на мертвого аборигена с распоротым животом. Тот валялся в луже запекшейся крови – молодой еще, с перекошенным лицом, остекленевшим взглядом. Рот распахнут, и в глотку затекала дождевая вода. В ноздре проводил раскопки шустрый жучок – бурил головой дорогу, помогая себе задними лапками. На склоне баба – тоже за ночь не похорошела. На дороге третий труп – аккуратная лужица растеклась вокруг головы и засохла. В водостоке перевернутый джип – наглядное пособие для тех, кто хочет знать, как устроена машина снизу. Из салона высовывалась перекошенная физиономия – теперь уже навеки перекошенная. Скрюченная конечность с переломанными пальцами.