Георгий Ланской - Пуля

— Спасибо, товарищ, — произнес я, засовывая руку в карман за деньгами.

— Не за что, барин, — усмехнулся таксист и газанул с места так, что меня обдало пылью. Я помянул шутника-таксиста недобрым словом из нескольких букв и шмыгнул в кусты.

Шмель появился на аллейке у памятника Ленину точно к указанному сроку. Его всегда отличала похвальная пунктуальность, а здесь он превзошел сам себя. Я сидел в кустах, отмахиваясь от комаров, глядя, как Шмель озирается по сторонам, стараясь делать это незаметно. Получалось у него паршиво, за что я не мог его осуждать. Никите не приходилось сидеть в ночных засадах с винтовкой наперевес, не имея возможности даже в туалет сходить, не то что пообедать. Гипсовый Владимир Ильич, сосланный в парк после того, как диктатура пролетариата была окончательно развенчана, смотрел на Никиту с гримасой отвращения, чему явно способствовало белое пятно от птичьего помета между глаз, придававшее ему легкое сходство с Буддой.

Никита перестал озираться и уселся на скамейку. Я хотел было выйти, но тут из-за поворота показался милицейский патруль. Заметив Никиту, они оживились и бодрой трусцой кинулись к нему. Шмель даже ухом не повел. После непродолжительной беседы, Никита вынул из кармана удостоверение журналиста и помахал им в воздухе. Менты дружно ретировались, тяжело вздыхая. Я хмыкнул: их надежды срубить немного деньжат полностью провалились. Шмель сидел на скамеечке, как приклеенный, но уже проявлял нетерпение, периодически поглядывая на часы. Я сжалился над ним и вышел из кустов. Никита иронично изогнул бровь и поцокал языком.

— Привет, — сварливо пробурчал он. — Вроде покойникам полагается вставать при полной луне.

— Сейчас как раз полнолуние, — ответил я и пожал протянутую руку.

— Для покойника ты выглядишь неплохо, — хмыкнул Шмель.

— Ага, — ответил я.

Мы уселись на скамейку. Ильич над нами поморщился от презрения к простым смертным.

— Откуда ты про меня знаешь? — спросил я. Шмель сделал неопределенный жест.

— Ты забываешь, где я работаю. Мне очень жаль твоих родных, правда, жаль, Пуля. Не знаю, как бы я пережил такое…

— Ближе к делу, Ник, — грубо прервал его я. — Мне сейчас не до сантиментов.

Шмель мгновенно перестроился. На эмоции он всегда был скуповат, и когда нужно было говорить по существу, равных ему не было.

— Когда ты якобы погиб, это преступление попало в милицейские сводки. Согласись, событие не рядовое, когда расстреливают целую семью. Потом убийство Лехи и его родителей, которые согласись, занимали не последнее место в городе. Я сразу понял, что это звенья одной цепи. Не все знали, что Леха от тебя не вылезал, но я-то знал. Потом похороны Толика Бешенного, с большой помпой и размахом. Поговаривали о какой-то разборке, да только про нее никто ничего толком не знал. Помня о твоих талантах и памятуя о дружбе с Лехой, я осмелился предположить, что Толика завалил ты. Верно?

— Верно, — согласился я. — До чего ты умен…

— Мерси за комплимент. Это я задним умом такой умный. Убийство Лехи и его предков освещал именно я, благодаря чему узнал, что Леха был должен большие бабки некоему молодому человеку, по всей вероятности Толику. Леха разрулить ситуацию сам не смог и побежал к ближайшему другу, а кто у нас ближайший крутой друг? Ты. Ты впрягся за Леху, но замести следы не удалось. Верно я излагаю?

— Я же говорю, ты очень умный.

— Ага, вот и я про то же. Но я не предполагал, что ты остался жив. Тем более, что на кладбище даже могилка появилась. Кто, кстати, постарался? Дрюня?

Я кивнул.

— Я так и думал. Ну, а потом пошли непонятки. Сначала это крушение поездов и забитый трупами морг. Я делал репортаж об этом на пару с местным телевидением. И тут некий дедуля, охраняющий морг, поведал мне совершенно потрясающую историю всего за одну бутылку портвейна. Как оказалось, незадолго после твоей кончины прямо в морге умер от разрыва сердца прежний сторож, а количество трупов уменьшилось ровно на один. Узнать, кого конкретно не хватает, точно не удалось. Известно только, что покойник был мужского пола, примерно нашего возраста, плюс-минус пара лет, из неопознанных. Эта история мне понравилась, и я даже сделал хорошенький материал, после чего с руководящего поста полетел начальник городского департамента здравоохранения.

— Ты тогда догадался?

— Ты что! И в мыслях не было! Я не ясновидящий в конце концов. А вот когда в сводки попала информация, что неизвестный проник в квартиру погибших Тулиных и выкрал кое-какие вещи, не оставив отпечатков пальцев, я насторожился и проявил интерес. И знаешь, именно тогда мысль о том, что ты жив, пришла мне в голову. Понимаешь, человек не изменит себя, хоть на голову встань. Войди в вашу квартиру посторонний, остались бы либо отпечатки пальцев, либо следы от перчаток. А тут ничего! А это возможно только в одном случае: когда в квартиру вошел тот, кто там жил.