Георгий Ланской - Пуля

Суета, которая поднялась вокруг, меня вполне удовлетворила. Меня уложили на диванчик, вызвали доктора и даже попытались влить в горло рюмочку коньяка. Коньяк, правда, почти полностью вылился на подушку, я показал, что пить его не в состоянии и продемонстрировал полную готовность немедленно скончаться. Потом ко мне подбежал какой-то человечек со стетоскопом, долго слушал ритмы моего сердца, хмурился и причмокивал.

— Ну, что? — не выдержал, наконец, Захаров.

— Прогнозы не слишком благоприятные, — хмуро процедил доктор. — У парня недавно была серьезная травма головы, как я и говорил прежде. Вполне возможно плохо залеченное сотрясение мозга, более того, я предполагаю, что позавчерашнее событие только усугубило травму. Я не могу сделать более точных выводов здесь, требуется более точное обследование в клинических условиях. Одно могу сказать наверняка: от ударов по лицу сегодня следовало воздержаться.

Если бы я мог пошевелиться, то с удовольствием кивнул бы. Гориллоподобный потупился под грозным взглядом босса и смущенно удалился.

— Я рекомендую ему полный покой, — продолжил эскулап. Я с энтузиазмом принял его совет и выразил свое согласие слабым стоном. — Уложите его в постель и дайте снотворное. В его положении сон — лучший друг.

С этим утверждением я был отнюдь не согласен, но выражать свое принципиальное несогласие не стал, вряд ли это было благоразумно в моем положении. Понадеявшись, что выплюну предложенную таблетку, я успокоился, и, как выяснилось, зря. Спасительной капсулки мне не дали, вместо этого доктор быстренько закатал мне рукав и, протерев руку спиртом, сделал мне укол. Мир вокруг мгновенно завертелся, и я провалился в темную яму сна.

Сергею Чернову недавно присвоили звание старшего сержанта. Вообще-то широкие лычки на погонах ему льстили. Да и до дембеля оставалось совсем немного. Солдат, отслуживших в Чечне, со срочной службы увольняли раньше остальных. Вчера их собрал ротный и сообщил радостную новость, что послезавтра Сергей и еще семеро счастливчиков отправятся на "большую землю", а оттуда через месяц — домой. Так что сегодня Сергей в последний раз стоял в карауле.

Последнюю неделю было тихо. "Духи" притихли и редко отваживались на какие-либо действия. С востока, откуда с горных круч спускалась извилистая дорога, давно не было слышно стрельбы, что даже было странным. Серега, вольготно расположившийся на самодельном топчане, грыз сухарь и сосредоточенно размышлял. Недавно ему предложили остаться на сверхсрочную службу, но был ли в этом смысл? С другой стороны, возвращаться в родную деревню, где никто не работал, где народ в буквальном смысле жил натуральным хозяйством, тоже не хотелось. Пара солдат, стоящих с ним в карауле, прихохатывая, рассказывали вольготно валявшемуся на топчане "летехе" занимательную историю, случившуюся с ними как раз накануне.

Неподалеку от блок поста дорогу подкатившему БТР перегородила отара овец. Овцы перли напролом, не обращая внимания на грозное чудо техники, обтекая его как грязно-белая река. Позади отары ленивый пастух что-то гортанно прикрикивал и щелкал хлыстом. Стояла невероятная жара. Кроме истомившегося в духоте БТР водителя, внутри машины никого не было. Солдаты сидели на броне.

И тут, какому-то наиболее сообразительному бойцу пришла в голову сногсшибательная мысль. Бесплатный шашлык так и прет в руки, нужно только не упустить свой шанс. После торопливого обсуждения у солдатиков возник коварный план.

Несколько человек нырнули внутрь железного брюха БТР, открыли нижний люк и втащили внутрь машины первого попавшегося барана…

— Я думал, там мина, — хохоча, рассказывал опиравшийся о столбик Леха Телешев, — они как давай оттуда выскакивать, орут, как полоумные. Я затвор передернул и к ним…

В жуткой спешке солдаты схватили первого, кто подвернулся им под руку. Несчастной жертвой оказалась кавказская овчарка. Перепуганный пес начал метаться по кабине машины, со страху обгадив ее с пола до потолка. Бойцы отделались мелкими укусами. Но гораздо больше проблем им доставил благоухающий дерьмом салон, который отмывали всем миром.

— Стой, кто идет? — вдруг заорал стоявший на посту солдатик. Дрема, в коей пребывал Чернов, испарилась. Подхватив стоящий у стены автомат, Сергей выскочил наружу, не забывая бдительно пригибаться.

— Что там? — тихо спросил он у часового. Тот ткнул пальцем в неподвижно стоящую на дороге фигуру.