Владимир Гриньков - Семь кило баксов

– Лимасол?

– Да, Лимасол.

Он записал название отеля, вернул Полине паспорт. Полина вышла из павильона. Ее преследователя не было. Возможно, напрасно она так испугалась. И едва она об этом подумала – из-за поворота вывернул черный внедорожник.

Полина бросилась в проем между бетонными блоками, за которыми обнаружилась неширокая дорога, слева от которой возвышалось кремового цвета здание, тот самый бывший отель «Ледра-Палас», а возле здания маршировали крепкие ребята в голубых беретах, ооновские солдаты. Еще один солдат, в таком же точно голубом берете и с винтовкой на ремне, стоял как раз посередине короткого отрезка дороги, отделяющего греков-киприотов от турок. Полина бежала прямо на него и видела, как лицо солдата меняет выражение – только что было благодушное, и вдруг благодушия как не бывало, а вместо него – напряжение и выработанная до автоматизма готовность действовать. Солдат рванул с плеча винтовку, а от отеля, где маршировали солдаты, уже бежали несколько его товарищей. Полина добежала до солдата, он преграждал ей дорогу, но она и не стремилась вперед, здесь она тоже была под защитой, а солдат смотрел не на нее, а куда-то ей за спину, и когда Полина наконец обернулась – увидела бегущего парня в черной футболке, того самого, что ее преследовал от самого Лимасола, а следом за парнем, истошно крича, гнался киприот в форме. Киприоту удалось было нагнать нарушителя пограничного режима, но парень на бегу отмахнулся от своего преследователя, и киприот отлетел в сторону, едва не упав, тогда солдат в голубом берете сделал шаг вперед, загораживая собой Полину, и передернул затвор винтовки.

И парень остановился. Киприот подбежал к нему и что-то объяснял, зло топорща усы. Парень слушал его невнимательно, еще не отошел от погони. Но он уже проиграл.

– Спасибо, – сказала солдату по-английски Полина.

– Добро пожаловать, – так же по-английски ответил ей солдат и указал рукой направление: вы можете, мол, идти дальше.

Постоянно оглядываясь, Полина дошла до турецкого контрольно-пропускного пункта. Здесь она заполнила какой-то бланк и получила однодневную визу – листок бумаги, который ей вложили прямо в паспорт.

Вышла на улицу. Ее преследователя не было видно. Припекало солнце. В тени дерева о чем-то своем разговаривали турки-таксисты. Тихо, спокойно, несуетно. Ленивый расслабленный Восток. Пыльный асфальт. Дрожит раскаленный воздух. Терпеливый ослик привязан к ограде. И даже мухи, как кажется, жужжат лениво-лениво. Полина почувствовала, как тает в ее душе напряжение. Как будто под жарким солнцем постепенно испарялся страх.

«Я больше туда не вернусь», – вдруг поняла она. Она не хочет снова испытать тот ужас, который ей довелось пережить. Да и не к кому ей возвращаться. Там уже нет ни дома, ни работы. Те, кому она верила, предали ее.

Прощай, Кипр!

Окна распахнуты настежь. В Москве долгожданная весна. Воздух еще не обволакивающе горяч и не пропитан пылью.

– А ты уже побывал в лете, – почти что с завистью произнес маркеловский шеф. – На Кипре ведь лето?

– Их весна – это наше лето, – тоном знатока ответил Маркелов. – А их лето – это…

Он замялся, не сумев с ходу подобрать нужное определение.

– Да, летом там делать нечего. Как голова твоя, кстати?

– Все зажило, – ответил Маркелов и вздохнул. – Но до сих пор обидно. Спокойный остров, преступности никакой, пять тыщ преступлений в год – разве же это преступность? – и я в этой спокойной обстановке на протяжении двух суток дважды получаю по голове.

– И впечатления от Кипра у тебя теперь негативные?

– Тут надо различать, – сказал Маркелов. – Есть Кипр, и есть наши люди на Кипре. Первое – выше всяких похвал, второе – ну вы сами знаете.

– Ладно, что там у тебя со Звонаревой? – вернулся к делу шеф.

– По-прежнему никаких известий.

Полина исчезла. Ее искали, но не смогли найти. Сначала определили, что она пересекла разделительную линию в Никосии, отделявшую греков-киприотов от турок. Позже, сделав запрос, установили, что Полина покинула занятый турками Северный Кипр через порт Фамагуста на востоке острова и через десять часов оказалась уже в Турции, в городе Мерсине. Но и в Турции она долго не задержалась, уже через два дня покинула ее территорию через порт Трабзон, вскоре высадилась в Батуми, и после этого след ее потерялся – дальше границы можно было пересекать в упрощенном порядке, без виз и штампов в паспорте, и проследить перемещения Полины по просторам СНГ не представлялось возможным.