Владимир Гриньков - Пирамида баксов

Мы бесцеремонно вторглись в жизнь Алексея Ивановича как раз в период накопления достаточной для покупки моторки суммы. Близость давно желаемой цели делала Поплавкова удивительно сговорчивым и покладистым человеком. За ставшие уже традиционными пятьдесят долларов он готов был все рассказать и показать заезжим телерепортерам из Москвы, как наши ребята ему представились. О том, что это съемочная группа программы «Вот так история!», Поплавков не догадывался. Операторов наших он в лицо не знал. Светлана, изображавшая телерепортера, тоже практически никогда не светилась у нас в кадре, так что и в отношении ее у Поплавкова не могло возникнуть никаких подозрений. Для Алексея Ивановича это была просто группа телевизионщиков с одного из каналов, снимающая сюжет для выпуска новостей.

Для начала Поплавков попозировал на фоне принесшего ему всемирную известность дома. Уже зная по опыту прежних съемок, как любят телевизионщики что-нибудь этакое, впечатляющее, красноречивое, Поплавков сводил съемочную группу к отдельно стоящему сортиру – легко узнаваемому деревянному сооружению, которое Алексей Иванович своими руками построил почти двадцать лет назад.

– Вот! – сказал Поплавков, заученно глядя в объектив. – Это сооружение стоит уже на украинской земле, поэтому всякий раз, когда я хочу сюда попасть, мне приходится пересекать государственную границу.

Телевизионщики старательно снимали.

– Попрошу в дом! – пригласил Алексей Иванович.

Он вел себя как опытный экскурсовод, вынужденный день за днем водить туристические группы по раз и навсегда проложенному маршруту. Какая фраза затверждена, и всегда знаешь, что ты скажешь сейчас, а что – в следующую минуту, где туристы засмеются, а где затихнут, внимая твоим словам с особым интересом.

– Мы идем по российской земле, – говорил Поплавков, возглавляя поспешающую за ним процессию. – Вот я открываю входную дверь, и это последняя дверь перед границей, это дверь в другую страну и в другую культуру.

Про другую страну и про другую культуру – это не его слова были, конечно. Их ему подсказал кто-то из наших предшественников – для большей образности. Слова Поплавкову понравились, и он теперь повторял их каждый раз, когда к нему в гости приезжал очередной корреспондент.

– Вот кухня, – вел дальше своих гостей Поплавков. – Это все еще Россия-матушка, вот тут у меня зал, а теперь – внимание! – мы с вами пересекаем государственную границу!

Его голос приобрел приличествующую моменту торжественность. Он прошел через зал, повернулся к замершей с микрофоном в руке Светлане и сказал по-украински:

– Здоровеньки булы!

Теперь он был на украинской территории.

– Ось тут у мэнэ спаленка така нэвэлычка. Ось моя ридна украиньска сторонка. Будь ласка, проходьте, подывиться!

Он играл, как заправский актер. Еженедельное участие в съемках давало о себе знать.

– Ось як тут у мэнэ усе гарненько зроблэно, ось побачьте!

Телевизионщики побачили. Им понравилось.

– А вот скажите, Алексей Иванович, – поинтересовалась Светлана, – вы себя кем считаете – украинцем или русским?

В общей сложности на этот вопрос Поплавкову доводилось отвечать уже раз пятьдесят, дело было привычное, он и сейчас ответил бы без запинки, да не успел. На крыльце раздался шум, Поплавков еще успел спросить у своей супруги: «Что там такое, Мария?», а в комнату уже вваливались облаченные в форму люди. Их было слишком много для скромного по размерам жилища Алексея Ивановича, и они сразу заняли все пространство, нимало не заботясь о том, не создают ли они для кого-либо проблем самим своим присутствием. Вот только теперь наш розыгрыш и начинался. Об этом знали все, кроме самого Поплавкова, его жены, ну и их односельчан, разумеется.

Служивые споро что-то вымеряли строительной рулеткой, ориентируясь на непонятную схему, которую главный из них держал в руках, после чего быстренько прочертили мелом по полу непрерывную линию.

– А что это тут происходит? – на правах хозяина осведомился Алексей Иванович Поплавков.

– Демаркация государственной границы! – ответил ему главный среди служивых, даже не обернувшись при этом.

– А у меня, как у частного лица, вы разрешение спросили?

– Мнение частного лица при решении вопросов государственной важности никого не интересует! – был ему ответ. – Если межправительственная комиссия постановила границу провести – граница будет!

Растерявшийся Поплавков выглянул в окно. Прямо посреди его двора люди в форме спешно вкапывали в землю полосатый пограничный столб. В это же время их товарищи натягивали колючую проволоку, перегораживая двор примерно посередине. Граница материализовалась и стремительно принимала зримые очертания. И, как оказалось, с Поплавковым действительно никто не собирался советоваться.