Владимир Гриньков - Пирамида баксов

– Каким же образом зарабатывают?

– Это ступенчатая система. Ты приносишь деньги, и тебя зачисляют в клуб. Деньги немалые, конечно. Но это все оправдано. Как бы имущественный ценз. Безденежным неудачникам там делать нечего. Тому, кто не преуспел в жизни, рассчитывать не на что. Вступительный взнос составляет пятьдесят тысяч убитых ежиков.

Я растерянно посмотрел на Анну. Она засмеялась и пояснила:

– Как у нас в магазинах стыдливо указывают долларовые цены? Пишут «у.е.». Я расшифровываю это не как «условные единицы», а как «убитые ежики».

Теперь и я засмеялся, оценив шутку.

– В общем, ты вносишь пятьдесят тысяч долларов, и тебе присваивают звание мастера первого уровня. Теперь твоя задача – найти последователей. Тех, кто придет после тебя, – продолжала Анна.

– И принесет деньги. Тех самых убитых ежиков.

– Да.

– И с этих денег ты получишь свой процент.

– Да.

– И потом те люди приведут других людей, и они тоже принесут деньги.

– Да.

– В общем, классическая пирамида, – вздохнул я.

Даже расстроился, обнаружив, насколько все оказалось привычным и примитивным. Все это страна уже проходила, и даже странно, что кто-то еще продолжал этим заниматься.

– У тебя предвзятое отношение к пирамидам? – спросила Анна.

– А у тебя – нет?

– Естественно.

– Что же в этом естественного?

– Женя! Ты слишком доверяешь тому, что пишут в газетах, и не веришь доводам собственного рассудка, – попеняла мне Анна. – Сейчас ты скажешь мне, что МММ – это жулики, что «Властилина» и «Хопер-Инвест» (вечная им память!) создавались только для того, чтобы объегорить наших доверчивых сограждан…

– Конечно, скажу!

– А вот и не так! Я же сказала: ты слишком доверяешь газетам. В какой-то момент государственным чиновникам показалось, что ситуация выходит у них из-под контроля, и они прихлопнули всех – и МММ, и остальных. А прихлопнули-то бизнес!

– Прихлопнули пирамиды.

– Пирамиды – тоже бизнес. Это такое предприятие, которое приносит деньги. Как банк, страховая фирма или какой-либо заводик. Оно действует, позволяет зарабатывать деньги, а после умирает. Любой бизнес в конце концов умирает, Женя. Любой! Раньше или позже. И когда создается новая пирамида, всего-то и требуется, что смотреть на вещи трезво и отдавать себе отчет в том, что это не навсегда. И если ты сразу поймешь, что это не навсегда, у тебя уже не будет соблазна назвать кого-то жуликом. Ты будешь просто знать, что эта фирма, или пирамида, как ты ее называешь, имеет свой срок жизни. Все имеет свой срок. Ты же умный человек, ты и сам все поймешь, ты просто об этом никогда не задумывался. За последние сто лет на земле возникли миллионы фирм. Где они все? Где эти фирмы, которые образованы ну хотя бы в одна тысяча девятисотом году? Ведь они плодились как кролики, они возникали одна за другой – где они все? За редким исключением, они все умерли. По самым разным причинам. Где фирмы, производившие колесную мазь? Где пароходные компании, переправлявшие людей через Атлантику? Где фирмы, которые когда-то в миллионах экземпляров выпускали женские веера и шляпные картонки? Их нет, Женя. Они были, но теперь их нет. И никто не делает из этого трагедии. Почему же пирамида должна жить вечно? Это такой же бизнес, как и все остальные, и живет он в общем-то по тем же законам. Там есть менеджмент, там есть бухгалтерия, там есть свои вкладчики-акционеры, там есть прибыль – и там, как и в любом другом бизнесе, нет никакой гарантии, что это будет длиться вечно. С этим просто надо смириться. Вот и все. Если ты не будешь ждать от этой, как ты говоришь, пирамиды чуда, если будешь трезво смотреть на вещи, у тебя есть шанс заработать. Просто, зарабатывая, помни, что это не навечно. Не обманывай себя.

Я бы вряд ли слушал ее речи, если бы не успел прежде познакомиться с ней поближе. Но я уже знал, что она очень здраво мыслит. Она вообще производила на меня хорошее впечатление. И быть такого не могло, чтобы она банально морочила мне голову. В ее словах я не угадывал лукавства. В ее словах чувствовалась убежденность в собственной правоте. И ведь была логика. Но я пока не был готов это воспринимать. Что-то во мне протестовало.

– Я своими глазами видел по телевизору бунтующие толпы, – сказал я. – Я видел тех людей, которые остались ни с чем.

– Это те, кто не сумел понять, что пирамида вечной быть не может. Те, кто требовал продолжения банкета. А продолжения не последовало. Вот они и осерчали. А других, которые заработали, – их по телевизору не показывали. Потому что они тихо сидели, им бунтовать было вовсе ни к чему. Да, кто-то потерял свои деньги в пирамидах. Но ведь многие заработали. Их миллионы – таких людей.