Владимир Гриньков - Плач палача

Матвеев кивнул.

– Пойди скажи ей, чтобы шприцы приготовила.

Матвеев заглянул в процедурную. Вита уже оделась и теперь стояла у стола, нервно теребя в руках сумочку. Ее сменщица переставляла баночки в стеклянном шкафу.

– Родионов велел шприцы кипятить, – сказал Матвеев.

Вита поджала губы и вышла в коридор. Матвеев смотрел ей вслед, пока она шла к дверям, ведущим на улицу.

– Что там стряслось? – спросила медсестра. – Витка сама не своя.

Входная дверь хлопнула.

– Ничего не случилось, – сказал Матвеев. – Поторопись со шприцами.

Он вернулся в палату. Баклагов лежал на своей кровати, закрыв лицо руками. Родионов стоял над ним, думая о чем-то.

– Сейчас будут шприцы, – сказал Матвеев. – Надо только немного подождать.

Родионов посмотрел на него и вздохнул.

– Ты присмотри за ним, – сказал он. – А через пять минут приведешь в манипуляционную.

Он вышел, оставив дверь открытой. Матвеев выглянул в коридор, спросил:

– Может, ему опять рубашку надеть, чтобы чего не вышло?

Родионов остановился, покачал головой:

– Нет-нет, не надо. Агрессивность у него прошла, остались только бредовые идеи. Сейчас я сделаю ему укол, и все будет хорошо. Вита ушла?

– Ушла, – кивнул Матвеев.

– Очень уж он о ней пекся, – сказал с усмешкой Родионов. – Не выпускайте ее отсюда, говорит. Иначе она умрет.

– Что? – переспросил Матвеев. Ему вдруг стало жарко.

– Шприцы готовы, – сказала медсестра, выглядывая из манипуляционной.

– Что он сказал про Виту? – переспросил Матвеев.

– Ей якобы угрожает опасность, – сказал Родионов. – Просил закрыть под замок.

Матвеев пошел к входным дверям, но шел он как-то странно, боком, не сводя глаз с Родионова, и вдруг развернулся и выскочил на улицу. На крыльце он осмотрелся по сторонам и побежал к воротам. Там, за углом, на соседней улице, была автобусная остановка, и Вита всегда шла туда, к автобусу. Матвеев знал об этом, потому что иногда они шли на автобус вместе.

Завернув за угол, Матвеев увидел автобус и толпу людей возле него. Подбежав к остановке, он приподнялся на носки, пытаясь рассмотреть шапку Виты, но, сколько ни смотрел, увидеть не смог и с удивлением обнаружил, что никто почему-то в автобус не садится. В общем гвалте слов было не разобрать, и Матвеев беспомощно оглянулся по сторонам, не зная, что ему делать. Какая-то женщина сидела на лавочке, вытирая уголки глаз. Матвеев встретился с ней взглядом, и она покачала головой, поджав скорбно губы.

– Что происходит? – спросил Матвеев. – Почему никто не садится в автобус?

– Там человека задавило, – сказала женщина. – На остановке люди стояли, автобус подъезжал. Задние начали напирать и женщину вытолкнули под колеса. Совсем уже озверели.

– В светлой такой шапочке, да? – потерянно спросил Матвеев.

Не дожидаясь ответа, он рванулся в толпу, расталкивая людей в стороны. Люди оглядывались недовольно, но, увидев его белый халат, пропускали.

Вита лежала на грязном снегу, глядя в небо невидящими глазами. Рот ее был перекошен. Ей было очень больно, когда она умирала.

Баклагов лежал все в той же позе, закрыв лицо руками. Матвеев грубо схватил его за плечи, приподнял.

– Это ты, – пробормотал он. – Ты!

– Почему люди так злы? – прошептал Баклагов, не отнимая рук от лица.

Матвеев толкнул его обратно на кровать:

– Она погибла, ее задавил автобус.

Баклагов растопырил пальцы и посмотрел на санитара.

– Ты убил ее, – сказал Матвеев. – И Пашку тоже ты убил. И милиционера того.

– Не я, – покачал головой Баклагов. – Они сами себя убили. Нас убивает творимое нами зло.

– А-а, философ! – зарычал Матвеев, наваливаясь на Баклагова.

Дверь палаты открылась, и в комнату заглянул Родионов.

– Матвеев! – крикнул он. – Что ты делаешь?

Санитар как-то обмяк и, пряча глаза, распрямился.

– Выйди в коридор, – сказал Родионов.

Он пропустил мимо себя Матвеева и закрыл дверь.

– Вита погибла, – сказал Матвеев, не поднимая глаз.

Родионов вскинул недоверчиво брови, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

– Он же говорил, что с ней что-то должно случиться, – продолжал Матвеев.

– Ты говоришь о Баклагове?

– Да.

– Но ведь это бред.

– Он убил ее за вчерашние уколы.

– Это бред, – упрямо повторил Родионов, пытаясь встретиться взглядом с санитаром.

– Он еще вчера сказал, что Вита будет наказана, – продолжал Матвеев, словно не слыша доктора.

Родионов потрепал его по плечу и вздохнул.