Владимир Гриньков - Исчезнувшие без следа

– Как знаешь, – пожал плечами Шаповал.

Сестре Дружинин сказал нечто невразумительное, она ничего не поняла и выглядела встревоженной. Шаповал успокаивал ее как мог, но тоже не в состоянии был объяснить причину их с Андреем столь поспешного отъезда. Выручило то, что Светлана спешила в школу к первому уроку, и это освободило их от необходимости придумывать все новые и новые объяснения. Шаповал обещал Светлане писать письма и записал ее адрес. Дружинин на это не обратил внимания, потому что целиком был погружен в свои тревожные мысли.

До Москвы они добрались без приключений. На базе появились ранним утром, сразу после завтрака. Удалов, увидев «отпускников», нахмурился. Дружинин и Шаповал вытянулись в струнку, но командир махнул им рукой – следуйте за мной! – и привел их в свой кабинет. Тщательно запер дверь, предложил им сесть, а сам подошел к окну. Что-то долго там высматривал, и все трое молчали. Наконец Удалов произнес, все так же глядя в окно:

– Почему молчите? Я слушаю.

– Этот парень… – начал неуверенно Дружинин. – Он ведь умер.

– Кочемасов? – отрывисто уточнил Удалов.

– Да.

– И что? – осведомился Удалов.

Он по-прежнему стоял спиной к своим подчиненным.

– Очень странно выстраиваются события, Федор Иванович. Сначала мне разгон устраивают за то, что я этого пацана еще в метро не застрелил. И сразу после этого он кончает жизнь самоубийством.

– И что? – повторил Удалов.

Дружинин и Шаповал переглянулись. Шаповал пожал плечами.

– Он – подставка, этот парень, – сказал Дружинин.

– Почему ты так решил?

– Он сам мне об этом сказал.

– Да? – удивился Удалов и наконец повернулся к ним. – Когда же он успел?

– Там, в метро. Он не знал, когда взорвется бомба, не знал, что будет, если я оборву провода, ничего не знал. Это была не его бомба. Я у него спросил: «Это не ты придумал?»

– А он?

– Сказал, что не он, а откуда взял, не ответил.

– Почему же ты ничего об этом не доложил?

– Кому? Кого это интересовало? Я этого пацана захватил, а у меня потом никто даже рапорта не потребовал. Никому не было интересно, откуда этот горе-террорист взялся. Всех только то волновало, почему мы его не прикончили. Вот это действительно для них была трагедия!

– Ты давай без эмоций! – повысил голос Удалов.

Дружинин судорожно вздохнул и замолчал. Удалов покусывал губы, размышляя.

– Что ты сам-то обо всем этом думаешь? – спросил он уже спокойно.

– Пакостная история.

– Да уж, – усмехнулся Удалов. – Зришь в самый корень.

– Мне больше всего то не нравится, Федор Иванович, что нас в какие-то грязные дела втягивают. Мы – «Антитеррор», где горячо, туда нас и бросают. Мы уже стольким людям жизнь спасли, что можно маленький городок заселить, но сейчас явно что-то другое происходит.

– Что же происходит? – поднял на него глаза Удалов.

И вдруг Дружинин понял, что командир и сам об этом думает и, слушая сейчас Дружинина, соотносит свои собственные выводы с теми, которые делает Андрей.

– Тут вот какое дело, – сказал Удалов. – Нам поступил приказ – взять террориста. Мы его и взяли. Это наша обычная работа, Андрей. И ведь у этого мальчишки действительно была бомба. Настоящая. Я читал заключение экспертов. Если бы она взорвалась, вагон электропоезда разнесло бы в клочья. А главное – тех людей, которые находились в вагоне.

Шаповал повел плечами, будто внезапно почувствовал озноб.

– Мы сделали свое дело, – продолжал Удалов. – И не наша вина, что потом начались какие-то грязные игры. Мы чисты.

– Пока чисты, – заметил Дружинин. – Но нас замарают, вот увидите.

– Что ты предлагаешь? Отсортировывать приказы? Этот вот будем выполнять, а тот – нет. Так, что ли?

Удалов опять отвернулся к окну и опять надолго замолчал, будто вовсе забыл о присутствии Дружинина и Шаповала. Неожиданно сказал, не оборачиваясь:

– Я и сам все это прекрасно понимаю, ребята. Но не вижу выхода.

– Мы можем хотя бы встретиться с его родителями, – предложил Дружинин.

– Зачем?

– Пока не знаю.

Удалов по-прежнему смотрел в окно.

– Просто мне мерзко на душе, Федор Иванович! – не сдержался Дружинин. – Будто на мне его кровь! Знаю, что не виноват, а все равно – мерзко! Хочу его родителям в глаза взглянуть и сказать, что я тут ни при чем.

Удалов обернулся и внимательно посмотрел на Дружинина. Тот выдержал взгляд командира.

– Ну ладно, – вздохнул Удалов. – В чем-то ты прав, конечно.

Он выдвинул ящик и выложил на стол металлическую пуговицу. Она была потертая и поцарапанная.