Владимир Гриньков - Заповедник страха

Напугать хотел.

– Две секунды даю, чтобы убрался! – рычал охранник. – Иначе вызову милицию!

Но он к Хмелю не приближался. Осторожничал, типа. Здоровый, но не шибко смелый, получается.

– Будем знакомы, – сказал доброжелательно Хмель. – Мне очень жаль, что так получилось. Такая работа, вы поймите. Но я буду вынужден доложить.

Охранник озадаченно молчал.

– Поступали сигналы, – прежним спокойным голосом вещал Хмель. – Что гости ходят по ночам в детский сад. И даже гостьи. Поручено проверить. Все сошлось, – вроде бы даже с сожалением сказал Хмель.

Он понимал, что озадачить смог, но по-настоящему еще не напугал.

– Вы кто такой? – спросил недружелюбно охранник.

Но уже без угрозы в голосе.

– Я по поручению Суворкиной, – ответил Хмель. – Вам такая фамилия известна?

Молчание в ответ. Онемел охранник. Тут Хмель угодил в самую точку. Еще бы охраннику эту фамилию не знать. Почитывает, наверное, всякие грозные бумаги, вывешенные в этой богадельне на доске приказов. Про усилить, про уволить, про выговор кому-то. А кем подписаны приказы? Суворкиной подписаны. Хмель лично видел такие бумаги, когда развозил по детским садам рекламные листки. Рекламу штампует фирма Суворкина-сына. А надзирает за всеми детскими заведениями Суворкина-мать. Суровая Суворкина, как про нее однажды сказали в присутствии Хмеля.

Охранник молчал, будучи не в силах постичь масштабы случившегося с ним несчастья. Хмель догадывался, что теперь его можно брать голыми руками. Тут главное – не пережимать. Не загонять бедолагу в угол. Подобрее как-то надо. Почеловечнее.

– Только без обид, – дружелюбно предложил Хмель. – Мне самому такая работа не в кайф. Ночь, темно, зябко, и я тут, как дурак, торчу. А так – ну какие у меня претензии? И вообще – какое мне дело, кто с кем встречается? Правильно?

Охранник, видимо, уловил нотки сочувствия в голосе собеседника.

– Да и противно это все – выслеживать, – гнул свое Хмель.

– А чего же это у тебя работа такая? – несмело вякнул наконец охранник.

Он еще не пришел в себя окончательно, но и молчать так долго было неприлично.

– Я вообще по бумажной части у Суворкиной, – доверительно сообщил Хмель. – Шестой подползающий, как говорили в одном фильме. Если честно, то просто пойди-принеси. Маленькая должность. Так что когда подваливает какая-то работенка позорная… как сегодня, в смысле… таким, как я, поручают.

– Ну а если ты, допустим, не видел ничего?

– Да как же я не видел! – вздохнул Хмель.

– А вот как раз сегодня, предположим, здесь никого не было.

– То есть не говорить? – прозревал Хмель.

– Ага. Пойдем-ка, кстати, ко мне в дежурку. Ты чаю хочешь?

– Мне нельзя, – изобразил нерешительность Хмель.

– Почему?

– Еще увидит кто…

– Четыре часа утра! – сказал с чувством охранник. – Ну кому оно надо – следить!

– Ладно, – сказал Хмель. – Отмазка будет такая. Я просидел до четырех. А потом зашел к тебе все проверить лично.

– Но ты видел или нет? – волновался охранник.

– Женщину?

– Ну!

– А ты как думаешь?

– Не видел! – сказал охранник убежденно.

– Видел.

– Да? – мгновенно впал в уныние охранник.

– Врать бесполезно. Все равно всплывет. После меня пришлют кого-нибудь проверить, он увидит, и что тогда?

– Но это будет другая смена. Не моя. А я в свою уже не буду водить никого.

– Да? – спросил с надеждой Хмель.

– Точно говорю! Теперь я в курсе, что под колпаком! Пойдем попьем чайку.

Охранник увлек Хмеля за собой. Хмель не противился.

В дежурке до сих пор витал распутный дух. Охранник поспешно спрятал в свою сумку пустую винную бутылку и пластиковые стаканы. На диване лежала истерзанная подушка. Драный плед сполз на пол.

– Я вздремну, – сказал Хмель. – Дурацкая ночь. Никому не пожелаю.

Охранник не перечил. И о чае не стал заикаться.

Хмель был разбужен через полтора часа. Он вскочил и озирался, не в силах понять, где находится.

– Доброе утро, – сказал ему охранник.

Только теперь Хмель сообразил.

– Рассвело, – сказал охранник.

Следовательно, пора Хмелю уйти.

– Который час? – спросил он.

– Без четверти шесть.

– Кофе есть?

– Есть.

– Готовь! – велел Хмель.

Охранник засуетился.

Хмель бездумно следил за его мельтешением.

Он не знал, где проведет сегодняшний день. И где следующую ночь – тоже. Вот загадка для пытливого ума.

Хмель молча выпил кофе. Охранник все это время смотрел на него выжидательно. Так ничего и не расшифровав во взгляде у Хмеля, осмелился спросить: