Владимир Гриньков - Заповедник страха

Ксюха ему кто?

Так, работали вместе.

Только работали?

Ну да, а что еще…

Он с нею спал?

Не хочу отвечать.

А кто еще с нею спал?

Почем же знать, со свечкой не стоял.

С работы кто-то это был? Хмель его знает?

Может, вовсе никого и не было…

А с работы Хмеля кто турнул? Кто-либо из менеджеров? Или шеф лично?

Лично.

С чего это он на Хмеля так взъелся?

По работе. Плохой рекламный текст Хмель придумал. Шеф осерчал.

А все прежние тексты у Хмеля выходили гениальные?

Ну-у, всякое бывало.

Понятно. Так это шеф спал с Ксюхой?

– Вы чего, мужики? – оторопел Хмель, обнаружив, куда они приплыли.

– А чего? – будто не поняли собеседники.

– Тут же все за уши притянуто!

– Где?

– В вашей версии!

– В какой версии?

– Про шефа!

– А что такое с шефом? – вяло отбрехивались служивые.

– Он ни при чем! Не там копаете!

– Да мы не копаем еще, – сказали на это Хмелю. – Мы опрашиваем. Бумаги составляем. А следствие вообще другой кто-то будет вести. Да, а про шефа вот еще чего спросить хотели. Он охотой не увлекается случайно? Ружьишко, предположим, есть у него в наличии?

Хмель обмер и не смог ответить сразу.

– Есть ружьишко, – сказал с нажимом милиционер, будто он и не сомневался в том, что именно так все и обстоит. – И охотой увлекается. Любит по лесам побегать.

Всю рассказанную Хмелем историю один из милиционеров собственноручно перенес на бумагу. Часто отвлекался, уточняя у Хмеля подробности. Работа оказалась долгой. И страниц получилось много. Хмелю предложили прочитать, но он сломался уже на второй или третьей странице.

– Не хочу! – отстранился он от бумаг. – Мне где-то надо подписать?

Ему придвинули последний из заполненных листов:

– Своей рукой пиши: «С моих слов записано верно…»

Написал все как требовали. Поставил дату. Расписался.

– Теперь поехали, – сказали ему.

– Куда?

– К этому деятелю. Покажешь, где его берлога.

– Чья? – расстроился Хмель. – Шефа нашего?

– К шефу мы еще успеем. Сейчас нам нужен Жора.

Было раннее утро. Такое раннее, когда в офисе еще не найти ни одного сотрудника. Но Хмелю сказали – он перечить не стал, поехал.

Офис Жоры располагался в здании, похожем на бывший детский сад. Судя по вывескам у входной двери, фирм здесь было несколько, но к Жоре – это не сюда. Надо обойти здание и с тыльной стороны спуститься по ступенькам, войти через дверь в полуподвальное помещение – здесь Жора был единоличным хозяином.

Хмель все подробно рассказал, оставаясь в машине, потому что его к офису Жоры, как выяснилось, совсем не собирались подпускать; из всех милиционеров, что сопровождали Хмеля, пойти должен был один, и даже машину они поставили не напротив особняка, а метрах в пятистах от него, чтобы не привлекать внимания.

Милиционер ушел. Все ждали. Хмель не волновался. Во-первых, после всех событий этой беспокойной ночи его охватило оцепенение. Во-вторых, милиционеры в офис все равно не попадут, пока не начнется рабочий день, так что этот их стремительный набег – всего лишь разведка.

Но через несколько минут ушедший на разведку милиционер позвонил своим товарищам по телефону. Хмель сидел рядом с принявшим звонок и услышал, как голос в трубке произнес:

– Двигайте ко мне, он здесь.

Заторопились, подъехали к ограде, вышли из машины, Хмель увязался следом.

Шли гурьбой, из здания выглянул растревоженный охранник. Его проигнорировали, не сказав ни слова.

Обошли дом. Ходивший на разведку милиционер стоял в дверях офиса – не заперто. Жестом поманил товарищей за собой. И снова Хмель увязался следом.

В знакомом Хмелю кабинете на своем рабочем столе лежал толстый Жора. Уткнулся лицом в бумаги – все на столе было залито кровью.

– В затылок выстрелили, – сказал милиционер. – А я подошел к двери – неплотно вроде бы закрыто. Толкнул, заглянул…

Эти оперативники как в воду глядели, когда говорили Хмелю, что не они будут вести следствие.

Очень скоро в офис понаехало множество народа, люди в форме и в штатском, и из обрывков разговоров Хмель уяснил, что среди прочих тут собрались немалые начальники, поскольку много крови пролилось и дело получалось крупное.

К Хмелю приставили разбитного малого с внешностью азербайджанца, держателя торговых мест на овощном рынке – для полного сходства ему не хватало только черных усов.

– Шурик, – представился он. – И ты тоже Саша, как я слышал.