Владимир Гриньков - Санитар

– Стоять!

Напряжение в его глазах сменялось заинтересованностью. Паша это видел.

– Хорош, – сказал Подбельский. – Чем в этой жизни занимаешься?

– Живу.

– Тоже неплохо. А на жизнь чем зарабатываешь?

– Грузчиком работаю.

– Грузчиком?! – удивился Подбельский.

Паша его удивление абсолютно спокойно воспринял.

– Ты зайди завтра с утра, – сказал Подбельский. – Негоже в грузчиках ходить. Скажешь, что ко мне, – тебя пропустят. Подбельский моя фамилия.

Паша хотел сказать, что фамилию своего собеседника знает, но в последний момент прикусил язык.

Подбельский, не попрощавшись, скрылся в особняке.

Паше долго не удавалось заснуть в эту ночь. Все с ним происходящее казалось нереальным. Не выдержал, поднялся с кровати, зажег свет. Часы показывали половину третьего.

Подбельский с журнальной фотографии смотрел на Пашу совсем как в жизни вчера. Холодный всепроникающий взгляд знающего себе цену человека.

Это не Самсонов бесшабашный. Это настоящий хищник. Царь природы. Лев.

Папочку Паша спрятал, свет погасил и только теперь смог заснуть. Заставил себя, потому что день завтра предстоял чрезвычайно важный. Архиважный, как товарищ Ленин любил говорить.

Утром он брился аккуратно и долго и вдруг себя на мысли поймал, что хочет такой же глянцевости подбородка добиться, как у Подбельского. Но не получалось почему-то, то ли бритва была не такая, то ли кремом Подбельский пользовался особенным. Бритву Паша выбросил с досадой. Не получалось у него ничего, еще и порезался вдобавок.

К офису Подбельского абсолютно спокойным ехал, и только уже возле самого особняка сердце забилось учащенно. Он сейчас Подбельского представлял не иначе как сильным хищным зверем, а особнячок этот, получалось, был логовом. Туда, в логово, Паша и шел. Вчера, во время нечаянной встречи с Подбельским, Пашины планы в одно мгновение изменились. Ему шанс предоставлялся к врагу своему приблизиться настолько близко, как и не мечталось. И этот шанс он хотел использовать сполна.

Охранник в камуфляже вход в особняк загораживал, на Пашу взглянул внимательно и спросил недружелюбно-коротко:

– Куда?

– К Подбельскому.

– По какому вопросу?

– Он пригласил меня.

Подбельский, наверное, редко кого приглашал, потому что охранник невозмутимость со своего лица согнал и всмотрелся в Пашино лицо с интересом и недоумением.

– Кто вы? – спросил. – Как о вас доложить?

– Скажите, Барсуков пришел. Тот самый, который вчера телохранителя на землю уложил.

В глазах охранника уже совсем откровенный интерес вспыхнул, он обернулся к переговорному устройству и сказал в него:

– Виталий Викторович! Барсуков – к Подбельскому. Это тот самый, который вчера Славика чуть не покалечил.

О Пашиных подвигах здесь все уже наслышаны были, наверное. Паша усмехнулся в душе, но внешне вид сохранял невозмутимый.

– Пропусти, я его встречу, – сказал голос в переговорном устройстве.

Что-то щелкнуло за дверью, она приоткрылась сама собой, и охранник сказал, теряя заметно к Паше интерес:

– Пройдите!

Теперь Паша не по его ведомству проходил, его дело было – за улицей наблюдать, и Паша опять для себя отметил, что все серьезно очень здесь поставлено, и он был прав, когда к Подбельскому по-особенному относиться решил. Сильного противника уважать надо. Иначе не выжить.

Дверь за Пашиной спиной захлопнулась, и он теперь стоял в небольшой комнатушке – совсем один, и его рассматривал бесцеремонно черный глаз телекамеры над дверью напротив. Паше это не понравилось, и он отвернулся, спрятав руки в карманы и тем самым беспечность свою выказывая.

Он недолго ждал, вдруг щелкнул замок в двери напротив, и появился человек. Его лицо показалось Паше излишне угрюмым.

– Идемте, – скомандовал угрюмый.

Он именно скомандовал, а не предложил.

За дверью Паша увидел охранника. Тот в обычном костюме был, но из-под расстегнутого пиджака торчала рукоятка пистолета. Охранник скользнул взглядом по Пашиному лицу, но равнодушие изображать не стал и глаз не отвел – работа у него такая была.

Паша с провожатым миновал коридор. Ноги по мягкой дорожке ступали, и казалось, нет здесь звуков, в этом здании, безжизненно все, но вдруг за одной из многочисленных дверей зазвонил телефон. Паша вслушивался, ловя звуки, он как один сплошной нерв сейчас был – все впитывал, запоминал.

Поднялись на второй этаж, провожатый одну из дверей открыл, Пашу вперед пропустил и сказал в спину: