Лев Пучков - Блиндажные крысы

Старик не стал вновь прикрывать «Вальтер» салфеткой, отложил ее в сторону и задумчиво уставился на посетителя.

Генерал — человек недюжинной воли и выдержки, вдруг почувствовал заметную слабость в ногах и странное затруднение дыхания: однако не сигарный дым был тому виной и уж тем более не вид оружия, а страшный взгляд Вождя.

Старик был пьян, но абсолютно вменяем. Сатанинский взгляд его, как и в лучшие времена, пронзал генерала насквозь, наподобие мощного прожектора, пронзающего тьму, и от этого взора-рентгена абсолютно ничего нельзя было скрыть.

— Рассказывай.

— Гхм… Ну, собственно… Эмм… Вот, съездил…

Все умные слова, логические конструкции и весомые доводы, что готовил Игорь Викторович специально для этой минуты — все вдруг куда-то пропало и осталась только одна сбивчивая мысль: «Точно, это какая-то особая порода… Откуда у них такой взгляд? Кто раздает, за какие великие заслуги?! Давеча один давил взглядом — но тот молодой, начинающий… А этот вот — Мастер, не отразить, не увернуться… Наверное, это дар такой, особый, без которого в правящей касте — будь то официоз или кланы, неважно, это ведь суть одно и то же — долго не удержаться…»

Страх душил генерала, делал его слабым и беспомощным. Мысли путались, рационально рассуждать не получалось — какие-то невнятные обрывки по ситуации. Кабинет огромный… Ближе не приглашают, а это плохо… Очень плохо! Если у самого стола есть шанс среагировать и попробовать отнять пистоль… Генерал проворен, имеет хорошую подготовку, не всегда ведь в высоком кресле сиживал… Хотя… Страх и в самом деле убивает рассудок. Какой смысл? Если даже удастся отнять оружие: один хрип — и мгновенно изрешетят «телки», чутко слушающие под дверью. Так что все — бессмысленно…

— Тебе что, нечего сказать?

Применительно к Старику методика «взгляда гуру» почему-то не работала. Взгляд генерала срывался с переносицы Вождя, как альпинист с обледеневшего уступа, падал в омут выцветших рыбьих глаз и мгновенно тонул там, захлебываясь от ужаса и безысходности. Пытка «гляделками» продолжалась недолго: не выдержав, генерал отвел взгляд и со слезами в голосе прошептал:

— Виновен…

— Виновен, — спокойно кивнул Старик, словно был готов к такому признанию. — Так я и думал…

Старик задал ряд вопросов по существу. Вопросы были сформулированы предельно четко и конкретно, оставалось только отвечать в режиме «да — нет». Врать в глаза Старику было невозможно: не в том был состоянии сломленный духом генерал, чтобы дерзнуть на такое…

И потому Игорь Викторович буквально за минуту сдал себя с потрохами.

— Так я и думал, — подтвердил первоначальный диагноз Старик. — По-другому получиться и не могло…

Долив в бокал коньяка, хозяин кабинета сделал добрый глоток и уставился в окно. Удивительно, но в глазах Старика не было ни смертной тоски, ни горечи, ни даже нормальной человечьей обиды.

Странно… Неужели нет никаких эмоций по поводу того, что твой питомец и ученик, можно сказать, твоя надежда и опора, признался, что предал тебя и подписал тебе смертный приговор, не спросив на то твоего соизволения?

Совершенно верно, генерал умел читать во взгляде Вождя. Сейчас в этом взгляде не было даже намека на какие-то оттенки скорби и горестные эмоции. Вождь размышлял, напряженно и сосредоточенно: генералу даже казалось, что процесс этот проходит на фоне характерного звука, сопровождающего обычно работу шестеренок старого надежного арифмометра, которому ввиду отсутствия электронной начинки и каких-либо намеков на компьютерную составляющую не страшны ни вредоносные вирусы, ни отсутствие питания.

Да уж… Этот старый арифмометр до сего момента ни разу не давал сбоев и никогда не допускал ошибок…

Прекратив размышлять, Старик вернул свое тягостное внимание генералу и… взял со стола пистолет.

Генерал машинально зажмурился и перекрестился.

Ну вот и все. Неужели ошибся?!

— Не крестись без повода, — сурово поправил Старик. — Не трясись, не трону. Надо бы, конечно, грохнуть тебя, иуду… Но Семье без тебя сейчас не выжить. Понимаешь, о чем я говорю?

— По… — у генерала пересохло во рту, слова, казалось, застревали в глотке и не хотели выходить наружу. — Гхм-кхм… Да, я… я все понимаю…

— Трудно тебе придется, — покачал головой Старик, любовно оглаживая затейливую инкрустацию. — Очень трудно. Ты сейчас как сапер: одна ошибка — и всему конец. А тебе конец — и Семье крах. Так что смотри, постарайся не ошибаться. Ты меня понял?