Владимир Гриньков - Помеченный смертью

Сзади подошел Хатыгов. Бородин был вынужден переступить порог, а Хатыгов вошел следом и прикрыл за собой дверь.

– Как он? – спросил Виталий Борисович у доктора.

Морозов пожал плечами. У него был хмурый и высокомерный вид. И скрещенные на груди руки только подчеркивали эту отстраненность.

Виталий Борисович прошел через комнату и сел в кресло, оказавшись как раз напротив сидевшего на диване человека. На этого человека Виталий Борисович смотрел внимательно и с любопытством, как энтомолог смотрит на новый экземпляр в своей коллекции.

– Фамилия?

– Моя? – спросил человек.

– Да, ваша.

– Митяев.

Виталий Борисович посмотрел на доктора. Тот пожал плечами и отвернулся.

– А звать, значит, Кирилл Дмитриевич, – понимающе сказал Виталий Борисович.

– Да, – подтвердил Кирилл и вдруг улыбнулся.

Улыбка у него была широкая и беззаботная. Так улыбаются люди, у которых нет проблем. Таких людей, без проблем, Бородин не видел уже много лет, считал, что они давно повымерли, как мамонты, и теперь разглядывал Кирилла с удивлением, которого не мог скрыть.

Виталий Борисович вдруг повернулся, щелкнул пальцами:

– Андрей, подойди!

Этот щелчок в обычной обстановке показался бы Бородину оскорбительным, но сейчас такое напряжение витало а воздухе, что он на жест Виталия Борисовича даже не обратил внимания и послушно приблизился.

– Этот человек вам знаком? – спросил Виталий Борисович, обращаясь к Кириллу.

Тот всмотрелся в лицо Бородина, и хотя смотрел открыто и даже дружелюбно, Бородин внутренне сжался под этим взглядом.

– Нет, – сказал Кирилл. – Первый раз вижу.

– А вот этот?

Виталий Борисович неуловимо быстрым движением руки извлек откуда-то фотоснимок и показал его Митяеву. Кирилл руку за снимком не протянул, сидел, спокойно всматриваясь, после чего так же спокойно сказал:

– Нет, и этого не знаю.

Виталий Борисович чуть повернул снимок, и Бородин увидел, кто там запечатлен – Григорьев.

– Не может быть, чтобы вы его не знали, – сказал Виталий Борисович. – Вы видели его. Вспомните.

Ни тени сомнения не пробежало по лицу Митяева. Все так же спокойно он ответил:

– Нет, не видел.

– А фамилия Рябов вам знакома?

– Нет.

– А Ползунов?

– Нет.

– А Даруев?

– Да. Даруева я знаю.

– Кто он?

– Мой знакомый. Работает в Росгидромете.

Виталий Борисович вздохнул, поднялся из кресла, направился к двери, сделав знак Морозову – следуйте за мной. Когда они вдвоем вышли, Бородин ощутил какую-то пустоту, будто на него повеяло холодом, и он тоже торопливо шагнул за порог, оставляя Митяева наедине с Хатыговым. Виталий Борисович вышагивал по холлу, будто вымерял его площадь, вдруг остановился, бросил коротко автоматчику:

– Выйди! – и тот скрылся в одной из комнат.

– Что за чушь? – спросил Виталий Борисович, обращаясь к Морозову. – Я ничего не понимаю. Вы им занимались?

– Да.

– Когда он пришел в себя после ваших манипуляций?

– Минут сорок назад.

– И что – вот так сразу и начал комедию ломать: «Я – Митяев, и никого больше не знаю»?

– Он не ломает комедию.

– А что он делает, по-вашему? – зашипел Виталий Борисович, и только сейчас Бородин обнаружил, как он взбешен.

– Он – Митяев, – сказал Морозов.

Он все так же стоял, скрестив руки, и Бородин вдруг понял, что это неспроста, что делается это демонстративно.

– Митяев, – повторил доктор. – Безобидный метеоролог. Жил на своем острове, бед не знал…

– Да я голову ему сверну, не глядя на то, каким именем он себя называет! – взорвался Виталий Борисович. – У него руки по локоть в крови!

Из комнаты выглянул Хатыгов и покачал головой, осуждая. Там, наверное, был слышен крик Виталия Борисовича.

– Он что – действительно ничего не помнит? – спросил у доктора Виталий Борисович, понижая голос.

– Ничего.

– И того, что он когда-то был Ползуновым, – тоже?

– Тоже.

– И про Рябова не слышал?

– И про Рябова, – подтвердил Морозов.

– Как же такое могло получиться? Я вам ясно сказал – мне нужен Рябов. Может быть, аппаратуру вам завезли не ту, что вы просили?

– Нет, все нормально.

– Медикаменты еще какие-нибудь нужны?

– Нет.

– Так в чем же дело, черт возьми! – опять не сдержался Виталий Борисович. – Почему у вас вместо Рябова вдруг выплыл Кирилл?

– С ним что-то произошло, я думаю. Вы говорили, что он побывал в аварии. Видимо, это сказалось. Что произошло там, в его мозгу, невозможно определить. Это как черный ящик, в который нет доступа.