Владимир Гриньков - Помеченный смертью

– Не надо кричать, – кротко попросил Морозов.

Чертов «волосатик»!

– Я не того ожидал, когда шел к вам! – все еще кричал Бородин, правда, уже остывая.

– А чего вы ожидали?

– Помощи.

– Помощь не может быть абстрактной, такой, знаете, вообще. Я должен сначала обнаружить причину происходящего с вами и только потом действовать. А я ее не вижу – этой причины! Не вижу! Все у вас нормально – на словах, – все без проблем. И едва я пытаюсь копнуть глубже – вы выпускаете иголки, как еж.

Морозов слишком, наверное, увлекся, обличая, и сам это почувствовал.

– У меня метод простой и эффективный, – сказал он мягким голосом. – Нахожу причину, провожу после этого с пациентом все необходимое – и через пару недель человек забывает о своих трудностях.

«Через пару недель» – это звучало очень заманчиво. Бородин вздохнул, не сдержавшись. Морозов неожиданно засмеялся:

– Самые сложные пациенты – предприниматели. Они всегда очень собранны, мозги у них работают четко, как калькулятор, и еще – они никому никогда не доверяют, даже врачу.

Морозов склонился и заглянул собеседнику в глаза:

– А в таких случаях нельзя сохранять трезвый рассудок. Надо расслабиться. Доверие и полная открытость – и тогда у нас с вами все получится.

Его голос звучал тихо и завораживающе – почти шепот. У Бородина почему-то потеплели ладони.

– Полное доверие, – продолжал Морозов. – Это даже не исповедь. Это другое. Шелест, шум, шаги, шорох, шмель шуршит…

Бородин даже не сразу уловил, что речь Морозова стала бессмысленной и бессвязной, только вот этот звук и остался – ш-ш-ш-ш – от него кружилась голова и тяжелели веки. Голос говорившего стал немного громче и звучал как будто издалека. Бородин теперь вновь улавливал слова:

– Я вам помогу. Но – полное доверие. Непременное условие. Я знаю, что делаю. Через две недели все придет в норму. Требуется только ваше согласие.

Пауза – и вдруг коротко и громко, как вскрик:

– Вы согласны?

– Да! – так же громко и для самого себя неожиданно ответил Бородин и очнулся.

Морозов склонился над ним, внимательно вглядываясь в глаза:

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – ответил Бородин.

– Какие-нибудь неприятные ощущения есть?

– Голова немного побаливает.

– Вы за рулем?

– У меня шофер.

– Отлично. Не садитесь сегодня за руль. И вообще будет лучше, если поедете домой. Вам надо отдохнуть. Три или четыре часа сна.

– Я столько днем не сплю, – слабо улыбнулся Бородин.

– И тем не менее.

Морозов сделал какую-то пометку в лежащем перед ним блокноте.

– Я жду вас завтра в двенадцать.

– Хорошо, – отозвался Бородин.

– Пожалуйста, сегодня – никакого алкоголя, снотворных, наркотиков.

– Наркотиков? – удивился Бородин и как-то пьяно качнул головой. – Я не… Я не…

Морозов склонился над ним и приподнял веко.

– Ничего, – сказал после паузы. – Все будет в порядке.

Бородин, ступая на ватных ногах, спустился к машине. Сел на переднее сиденье, коротко и не очень четко сказал водителю:

– Домой!

Он видел все предметы вокруг, но они почему-то имели нечеткие очертания, будто были сделаны из студня. Видеть это было невыносимо. Бородин торопливо смежил веки и через несколько мгновений уснул.

Проснулся он на следующий день, в шесть часов утра. Обвел взглядом комнату – он лежал на своей постели, рядом с женой. Жена еще спала, и не у кого было спросить, что такое с ним, Бородиным, накануне приключилось.

Все повторилось. Кирилл проснулся, как и накануне, и через несколько минут услышал неясный шум за дверью, это Анна выскользнула из дома через окно, чтобы через пару долгих минут окунуться в ласковую воду океана. Кирилл выждал эти две минуты, поднялся и вышел из дома. Он направился к океану по тропе, по которой только что прошла Анна, шел медленно и при этом непроизвольно оглядывался по сторонам. Это выглядело смешно, но некому было оценить комизм ситуации.

Место для наблюдения у него было отличное. Стволы двух пальм поднимались из песка, из одной точки, и только в полуметре от земли разделялись, завершаясь высоко в небе двумя раскидистыми кронами, и вот за этими пальмами и готов был затаиться Кирилл. Он пока не видел Анну, она была где-то впереди, у кромки воды или в воде. Кирилл пригнулся, чтобы не быть обнаруженным, сделал шаг вперед, и вдруг кто-то неожиданно и резко схватил его за ногу и рванул вверх. Кирилл от неожиданности вскрикнул, и в следующий миг оказался висящим вниз головой, подвешенный к ветке за ногу.