Иван Черных - Последний кровник

Трое суток лежал в госпитале в Моздоке, потом переправили его в Ростов. Почти две недели держалась высокая температура, и он чувствовал себя на грани смерти. Когда полегчало, позвонил родителям, сказал, что все у него нормально. Раздумывал, говорить Диане о ранении или подождать, но журналистка оказалась догадливой и, узнав, что он в Ростове, спросила напрямик:

– Ты ранен?

– Задело немного, – попытался отделаться он шуткой.

– Куда?

– В ногу.

– Не хитришь?

– Как на духу.

– Как чувствуешь себя?

– Нормально.

– Когда выпишут?

– А вот этого не знаю.

– Понятно. Завтра или послезавтра я прилечу к тебе.

Он не знал, что сказать ей. Долго соображал.

– Не возражаешь? – поторопила его с ответом Диана.

– А надо? – неуверенно переспросил он. – Ты работаешь, и дорога ныне сложная.

– Это не твоя забота. Я соскучилась и хочу видеть тебя.

– Тогда приезжай…

Он не ожидал от нее такой прыти – прилетела на третий день, вечером, когда он, после обхода врачей, лежал в кровати, читая томик Мопассана. Энергичная, со сверкающими, как звезды, глазами; быстро, даже торопливо, прошагала мимо двух раненых к его кровати и, поставив сумку на тумбочку, обвила руками шею. Стала целовать.

– Давно ранили? – смахнув с лица слезинки, спросила хрипловато, проглотив спазмы.

– Две недели назад.

– И ты молчал! – упрекнула Диана. – Хотя… – Глянула на ногу в бинтах. – Извини.

Соседи по палате молча наблюдали за девушкой, восхищенные ее красотой и вопросами, в которых явно сквозила любовь.

– Ходить можешь?

– Вот с этой клюшкой, – кивнул он на медицинскую трость и поднялся. – Идем в приемную, там продолжим наш разговор.

Дежурная не обратила на них внимания, что-то писала в журнале. Владимир и Диана ушли в дальний угол, уселись на стульях.

– Рассказывай, как и что случилось, – потребовала Диана.

Владимир пожал плечами.

– Как обычно: стреляли, бомбили позиции боевиков. Они лупили по нашему самолету. То ли из «Стингера», то ли из нашей «Иглы» – моджахедов хорошо снабжают забугорные радетели. Штурмана Сашу Романова – наповал, а меня ранило. Еле дотянул на одном двигателе до дороги, по которой двигались наши десантники. Сейчас даже холодок по спине пробегает, когда вспоминаю ту посадку, – признался Владимир.

– А поподробнее можешь рассказать? О позиции боевиков, о боевой обстановке, о задании – я хочу написать о тебе.

– А вот этого как раз не надо, – горячо запротестовал Владимир.

– Брось ты скромничать! Я не собираюсь восхвалять тебя. Просто напишу об одном боевом эпизоде.

– Только без моей фамилии.

– Почему?

Владимиру не хотелось пугать Диану: он собирается жениться на ней, значит, и она становится членом семьи Крутогоровых, подлежащих мести Басаева. Промолчать?.. Что Диана подумает о его затягивании с женитьбой? И он решился – рассказал все с самого начала, от бомбежки дома командующего юго-восточным фронтом до планов чеченки Юли, чуть не стоивших жизни ему и Диане.

– …Вот поэтому я прошу тебя приберечь этот сюжет для будущего. У Вагана и Юли могли остаться сообщники. А мусульмане, тебе известно, о мести не забывают.

– Да, – задумалась Диана. – Вон под какой угрозой ты ходишь… Я и подумать не могла.

– Мстители притихли, сейчас им не до меня. Но бдительность терять не стоит.

– Сколько ты пробудешь еще в госпитале?

– Не знаю. Обещают выпустить через месяц. Потом надо разработать колено, чтобы сгибалось и разгибалось.

– Тебя не спишут с летной работы? – Диана пытливо глянула ему в глаза.

Он и сам не знал, чем закончится лечение. Врачи ничего конкретного не обещают.

– Думаю, все обойдется.

– А если?..

– Займусь сельским хозяйством, – пошутил он. – Ничему другому меня не учили.

Диана вздохнула.

– По-моему, лучше в земле ковыряться, чем каждый час рисковать жизнью.

– И это говорит журналистка! – рассмеялся Владимир. – Человек, который должен вселять в людей уверенность, воспитывать их в духе патриотизма, преданности делу… И как тебя держит главный редактор?

– Не передергивай. Я о тебе думаю. И жду тебя в любом качестве, летчиком или колхозником.

– Спасибо. – Он обнял ее и стал целовать. – Ты на сколько дней приехала и где поселилась?

– В гостинице. Завтра улетаю. Там, в сумке, привезла тебе фруктов, меду. Быстрее поправляйся.

Владимира выписали из госпиталя в самый канун Нового года. Повязки сняли, нога не болела, лишь при ходьбе коленный сустав все еще давал о себе знать – подергивал судорогами. По медицинскому заключению ему дали месячный отпуск, рекомендовали поехать в санаторий. Владимир решил пока полечиться дома у родителей.