Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться

Он старался не смотреть на Падерину, но все время замечал ее озабоченное лицо, словно служившее напоминанием о его собственном просчете.

– Кажется, кто-то идет, – негромко произнес Борзунов, всматриваясь в даль, – нет, показалось, – разочарованно произнес он, – просто пыль на дороге.

– Что будем делать, если задержатся? – впервые спросила Падерина.

– Это была ваша идея отправить раненого майора, – напомнил Асанов, стараясь сдерживаться.

– Верно, – спокойно подтвердила подполковник, – просто я давно знаю Абдулло. Он скорее покончит с собой, чем разрешит вызвать вертолеты, срывая всю операцию. Такой он человек. Вы даже не представляете, как он был близок к самоубийству.

Асанов поморщился.

– Играем в героев, – зло произнес он, – а время идет. Сидим уже четвертый час. Если они застрянут в деревне, тогда все, конец всему нашему путешествию.

– Не застрянут, – почему-то ее спокойствие более всего действовало на нервы, словно по самой природе своей она должна была беспокоиться первой.

– Может, я схожу на разведку, – предложил Елагин.

– Отставить, – строго приказал Асанов, – нас и так слишком мало. Будем ждать.

– А если ребята не вернутся? – не унимался Елагин.

– Через час решим. Если они не вернутся, пойдем мы двое – я и подполковник. Мы хоть знаем местные языки. Вы останетесь здесь. За старшего – капитан Борзунов.

Тот кивнул головой, даже не оборачиваясь. Он по-прежнему смотрел на дорогу.

– Может, я сожгу вещи Абдулло? – предложил Елагин.

– Не стоит. Придется нести с собой. Выбросим в горах. Здесь дым может быть виден издали. А закапывать тоже нельзя. У местных охотников хорошие собаки, могут обнаружить, – ответила вместо Асанова Падерина.

Генерал впервые усмехнулся.

– Как вас по отчеству? – спросил он у Падериной.

– Савельевна. Это так обязательно – обращаться по отчеству?

– Екатерина Савельевна, у вас довольно обширные знания по этой стране.

– Спасибо. Просто я много раз бывала в Афганистане. Здесь погиб мой брат.

– Когда он погиб?

– В восемьдесят седьмом, в Джелалабаде. Майор Падерин взорвался вместе со своим штурмовиком, может, слышали?

– Нет, не слышал.

– С тех пор я люблю и ненавижу эту страну, как воспоминание о моей боли.

– А почему любите?

– Красиво, – она вдруг улыбнулась, – изумительная страна. Я ведь ходила под паранджой. Люди добрые, отзывчивые, благородные, честные, смелые. Готовы поделиться последним куском хлеба. За исключением откровенных бандитских отрядов, они даже наших пленных не трогали, старались обратить их в мусульманскую веру.

– Знаю, – кивнул Асанов, – у меня попал в плен товарищ.

– Стал мусульманином?

– Почти, – он не стал больше говорить, а она не спросила.

– Идут, – негромко произнес Борзунов.

– Сколько их? – быстро спросил Асанов, вскакивая на ноги.

– Четверо. Возвращаются все.

Через минуту они уже видели одетых в маскировочные костюмы Семенова и Машкова и идущих между ними двух «киргизов» – Рахимова и Чон Дина.

– Слава богу, – с чувством сказала Падерина, – я боялась худшего.

– Выступаем через полчаса после их возвращения, – распорядился Асанов, – Борзунов и Елагин, готовьте грузы! Падериной осмотреть место приземления.

Через десять минут Рахимов и его группа подошли наконец совсем близко.

– Как дела? – крикнул Асанов, еще когда ребята были в пятидесяти метрах. Правда, крикнул он на всякий случай на фарси.

– Отлично, – заулыбался Рахимов, – в селении нашли неплохого знахаря и даже человека, знавшего лавку Абдулло по Кандагару. Все в порядке, он у него в доме. Этот местный парень даже обрадовался такому гостю, рассчитывая содрать с Абдулло больше денег. А знахарь уже обработал рану и обещал, что все будет хорошо.

– Тогда все в порядке, – кивнул Асанов, напряжение наконец спало, – отдыхайте, выступаем через полчаса.

– Вас никто не видел? – спросил Борзунов вдруг у Рахимова.

– Кажется, никто, а что?

– Двое людей идут прямо сюда. Судя по костюмам, не местные.

Все бросились на камни.

– Оружия не заметил? – спросил Асанов.

– По-моему, нет. Но точно не вижу.

– Рахимов, Чон Дин, срочно проверить, – приказал генерал.

Оба офицера, еще не успев отдохнуть после долгого перехода и переодеться, вышли навстречу незнакомцам. Все напряженно ждали.

Обе пары довольно быстро приближались друг к другу.

Борзунов взял автомат, но, заметив отрицательный жест Асанова, убрал оружие. Стрелять было нельзя, ветер мог донести грохот выстрелов до случайных гостей, оказавшихся в этой долине.