Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться

Падерина подошла к Асанову.

– Он не разрешит, – убежденно сказала она. – Давайте отправим его в соседнее селение.

– Детский сад кончился, – разозлился Акбар, – у него открытый перелом ноги. Вы хотите, чтобы у него началась гангрена?

– Вертолеты смогут появиться здесь только через четыре часа, – посмотрела на часы подполковник, – целесообразнее доставить его в соседнее селение. У местных жителей свои способы лечения таких ранений.

– А что делать с его ногой? Как мы объясним появление бинтов, лекарств? – спросил Асанов. – Или они растут здесь, в горах, или вы знаете рядом соседнюю аптеку? Вызываем вертолеты, и все.

– Вшестером нам не пройти. Вы сильно ослабляете группу, – Падерина говорила уже как его заместитель.

Он впервые подумал, что она, может быть, права. На той стороне горы могут узнать о его решении, и это негативно скажется на выполнении их задачи.

Любой из заинтересованных лиц может спросить себя: если генералу нужен успех, почему он так легко расстается со своими людьми? И ответ может быть совсем неожиданным.

– Семенов, – позвал капитана генерал, – осмотрите рану еще раз. Может, мы его все-таки оставим в кишлаке?

– А если он погибнет? – тихо спросил Семенов.

– Вертолеты будут лететь сюда часа три-четыре, если вообще сумеют долететь, – так же тихо ответил генерал, – у нас просто нет другого выхода.

– Товарищ генерал, – услышал он вдруг громкое обращение на русском языке.

Асанов резко повернулся. Ташмухаммедов, лежа на земле, умудрился достать пистолет.

– Я вас слушаю, майор Ташмухаммедов, – подчеркнуто спокойно сказал Асанов, сделав шаг вперед.

– Не вызывайте вертолеты, – попросил майор. – Если нет другого выхода, я просто останусь здесь.

– Хватит, – Асанов серьезно разозлился, – вы не ребенок, уберите пистолет. Не нужно этих глупых и бесполезных жестов. Вас отнесут в соседнее селение. Семенов и Машков сопровождают группу. В селение входят трое – Рахимов, Чон Дин, Ташмухаммедов. Оставив раненого, уходите. Можете выдать себя за кого угодно, хоть за бандитов. У них бывают и бинты, и лекарства. Семенову осмотреть больного еще раз перед появлением в кишлаке.

Он говорил четко и громко, видя, как лежавший на земле майор отводит пистолет от сердца.

– Старшим группы назначаю Рахимова, – добавил генерал. – Все. На сборы – пятнадцать минут. До кишлака идти часа полтора. Туда – обратно, время на размещение – даю четыре часа. Выполняйте.

Ташмухаммедов убрал наконец пистолет.

– Рахимов, – подозвал к себе подполковника Акбар, – снимите все, даже трусы и майку. Никаких следов. Только пуштунская одежда. И все документы, конечно.

– Пистолет забрать? – очень тихо спросил Рахимов.

– Нет, – чуть заколебавшись, ответил генерал, – он ему может понадобиться. Дайте деньги, если нужно, но убедитесь, что он хорошо устроен.

– Здесь бывают люди из отряда генерала Дустума. Можно представиться их людьми, – предложил Рахимов, – у них есть все: пистолеты, бинты, лекарства.

– Да, так будет правильно. Можете даже оставить ему необходимые лекарства, – согласился генерал.

Рахимов вытащил нож, наклоняясь над раненым Ташмухаммедовым. Одежду, которую невозможно было снять, он просто разрезал на куски. Падерина деликатно отошла в сторону. Чон Дин и Семенов помогали подполковнику одевать своего товарища.

Вскоре Абдулло уже был одет в серую мешковатую одежду, характерную для северных пуштунов.

Перед расставанием генерал наклонился к раненому.

– Удачи тебе, Абдулло. И выкинь из головы все глупости. Все будет хорошо. А я тебя не забуду, обещаю.

– Я знаю, – серьезно ответил майор. – Спасибо за доверие.

– Береги ногу.

Группа вышла, когда солнце уже полностью поднялось над горизонтом.

Асанов долго смотрел им вслед. Их было пятеро, по странному совпадению именно пятеро. Столько ребят он привез с собой в Афганистан в разные годы. Без него их было пятеро. Пять офицеров военной разведки, пришедших с ним в эту чужую страну. Воспоминания о каждом из них отдавались болью, словно были частью вины самого Акбара Асанова, прошедшего вместе с ними весь ад войны.

Ждать было мучительно трудно. Хорошо еще, что можно было занять себя сборкой парашютов, рассыпанных по всей поляне. Когда пошел четвертый час, к дежурившему Борзунову присоединились все трое – Асанов, Падерина, Елагин.

Но на дороге никого не было видно. Асанов в который раз спрашивал себя, верно ли он поступил, отправив столько людей с раненым Ташмухаммедовым?