Кирилл Казанцев - Стреляй вверх – не промахнешься

…Багрова вышла из подъезда минут через десять. Выражение лица – тревожное и растерянное одновременно.

– Сюда! – Лиза призывно махнула рукой с переднего сиденья «праворукой» «Тойоты» с шашечками на крыше.

Багровой ничего не оставалось, как занять место сзади. Лиза явно старалась избежать попыток общения в дороге.

– Поехали, – кивнула водителю гостья, и «Тойота» сорвалась с места.

Всю дорогу Лиза подчеркнуто смотрела прямо перед собой. Не пыталась оборачиваться к Багровой, занять ее беседой. Ольге Тимофеевне ничего другого не оставалось, как смотреть по сторонам. И чем больше она смотрела, тем меньше ей нравилось происходящее. Машина уверенно стремилась к окраине города. В том направлении, где находилось огромное городское кладбище Каргалык.

Окончательно все сомнения отпали после того, как автомобиль вкатил на кладбище и остановился.

– Дальше – пешком, – сказала Лиза, рассчитываясь с водителем.

– Зачем мы здесь?.. – тихо спросила Ольга Тимофеевна после того, как они покинули салон «Тойоты» и машина, фыркнув двигателем, покинула кладбище.

– Пойдемте, – глядя прямо перед собой, сказала Лиза. – Здесь недалеко…

«Что – недалеко?» – хотела спросить Багрова. Но не спросила. Побоялась услышать ответ…

Они действительно отошли недалеко от ворот кладбища. Аллея славы – центральная аллея кладбища, на которой хоронили людей, чьи имена составили славу этого города и области. Ученых, деятелей культуры и искусства, героев войн, больших и малых, из которых многострадальная страна не выходит вот уже почти столетие… И бандитов, которые за награбленные при жизни деньги стремились хотя бы после смерти примазаться, пристроиться, прикоснуться к славе истинной и заслуженной. Именно благодаря этим захоронениям Аллея славы получила в народе насмешливое название Аллеи героев.

Все, что знала об этой аллее Багрова, так это то, что место здесь стоило баснословно дорого. Ну и что хоронят здесь только бандитов и криминальных лидеров… Об этом знал в принципе весь город. Что удивило Ольгу Тимофеевну, так это стоящий здесь же микроавтобус «Скорой помощи», возле которого курили люди в синих медицинских костюмах. Чуть подальше стоял большой черный джип с наглухо затонированными стеклами.

– Вот… – Лиза указала рукой на памятник из черного мрамора и отступила чуть назад и в сторону.

Багрова неуверенно шагнула к памятнику. Первое, что бросилось ей в глаза, – портрет. Крепкий мужчина, мужественное лицо, волевой подбородок… Сдвинутый к левому уху форменный берет, полосатый треугольник тельняшки в распахе камуфляжной куртки… И надпись: «Подполковник Федор Аверьянович Багров». Дата рождения. И дата смерти… Опускаясь на колени – ноги все же отказали служить, – Ольга Тимофеевна автоматически отметила, что погиб Федор всего лишь два месяца назад. Самыми кончиками пальцев она осторожно коснулась портрета, пробежала по овалу лица…

– Федор… – давясь рыданиями, прошептала Багрова.

Она уже не видела – слезы застлали глаза, – как, подчиняясь сигналу Лизы, шагнули вперед медики.

Чужие руки осторожно коснулись плеч женщины, помогли подняться на ноги, направили в сторону от памятника к тому месту, где ждала «Скорая».

– Вас отвезут… – Сквозь пелену слез Ольга Тимофеевна разглядела лицо черной вестницы.

– Как это произошло? – нашла в себе силы спросить Багрова.

– Он погиб в чужой стране, – торопливо сказала Лиза. – Как герой погиб. Прикрывал отход товарищей. Вот…

В кармашек кофты Багровой упал прямоугольник картона, на котором были только одиннадцать цифр федерального номера сотовой связи и имя – Артем.

– Если вдруг… какие-то сложности… Неважно, какие… Звоните по этому номеру – вам обязательно помогут.

– Зачем это? – недоумевающе спросила Багрова. – Для чего?

– Так надо, – решительно произнесла Лиза. – Если и не вам, то дочкам пригодится.

Еще один знак – и медики все с той же осторожностью, как стеклянную, повлекли Ольгу Тимофеевну к своей машине. Им были заплачены такие деньги, что они бы не только на автомобиле – на руках эту женщину отнесли в город.

Через несколько минут микроавтобус «03» покинул территорию кладбища. Лиза, оставаясь на месте, смотрела ему вслед…

– Всё, – сказал Максим, наблюдавший за происходящим в зеркало заднего вида. – Можно выходить.

Двери «Рейндж Ровера» хлопнули одновременно, выпуская наружу четверых – Шамана, Монаха, Скопу и Деда. Василий прихватил из салона небольшую спортивную сумку. Не спеша подошли к памятнику. Могила эта была символической – Федор Багров, Большой, остался где-то в чужой стране. Тело погибшего отставника вынести не удалось. И выкупить – тоже, хотя друзья Деда пытались это сделать. Труп так и не был найден. Или не был опознан…