Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

– Чего не было? – ухмыльнулся Комов.

– Я не хочу с тобой разговаривать, мент…

– Хочешь не хочешь, а нервы из тебя лезут… Не любишь ты ментов.

– Я вас ненавижу! – не в себе от злобы выкрикнул Валентин.

– Браво!.. И уголовников ты тоже ненавидишь.

– Не твое собачье дело!

– Ты бы заткнулся, парень. А то терпение у меня не беспредельное. Вот возьму да отправлю в камеру к уголовникам…

Валентин криво усмехнулся, глядя на мефистофельское торжество в глазах майора. Наверняка Комов был уверен в том, что его угроза подействует. Но нет, его матерыми уголовниками не испугаешь. Он уже знает, что это за народец. Эти звери сильны только со слабыми. И еще всемером одного не боятся… А Валентин знал оружие против них. Собрать волю в кулак и стоять насмерть. Сила воина-одиночки, помноженная на отчаяние и презрительное отношение к физической боли, – только такую силу можно было противопоставить шакальей стае. Он боялся, что его будут избивать, но при этом не сомневался, что выстоит в жесточайшей драке. Ведь уголовников, как правило, надолго не хватает. Раз выпустят когти, другой, а потом поймут, что связываться с униженным психом – себе дороже. Тем более, что таких опущенников они побаиваются, потому что в отчаянии они могут натворить дел. И сами сгорят дотла, но своим огнем зашкварят двух-трех врагов, а то и всю камеру…

– Да пошел ты!

– Пойдешь ты, Шведов. Или ты этого не боишься?

– Да, я ничего не боюсь! – психанул Валентин. – Можешь забить меня здесь до смерти, мне все равно. Давай, бей, даже звука от меня не услышишь!..

Комов недоуменно смотрел на него.

– Да ты на голову больной, Шведов. Тебе лечиться надо…

– Спасибо, шесть лет лечился. Твоими молитвами.

– Вот за эти шесть лет и говори спасибо. Мог бы на больше загреметь…

– Кого ты лечишь, мент? Мне бы три года могли дать. Митюха – конченный уголовник, на нем клейма некуда было ставить, а я в состоянии аффекта был… А ты не хотел, чтобы я трешкой отделался. Ты наказать меня хотел. За то, что я Лиду на себя не взял, за это хотел наказать… Ты нашел, кто Лиду убил, а? Нашел, я спрашиваю? Чего молчишь?

Как это ни удивительно, Комов растерялся. И сменил гнев если не на милость, то на сдержанность.

– Не нашли мы убийцу, – покачал он головой.

– Да вы и не искали, – стал успокаиваться Валентин.

– В этом ты не прав, убийцу мы искали. Да не нашли. Глухо как в танке…

– Да мне плевать на ваши танки… Вы же должны знать, за что мне в Бутырке досталось.

– Не знаю, – покачал головой Комов. – Так, информация поступила, что под нары тебя загнали, а что конкретно…

– А конкретно, Артурчик там был, еще та мразь. А он маляву получил, от авторитетных людей, которые за Сколыхова подписались, за Митюху, которого я убил. Мне за него отомстили…

– Это все, конечно, очень печально, но к тебе вернулся бумеранг, который ты запустил в Митюху. Но это не значит, что он виновен или его дружок… То есть дружок, может, и виновен был, а Сколыхов был чист. Не убивал он твою Лиду. В нее из нагана стреляли, а это обратный поток пороховых газов, на руке бы нагар остался. Но с ним все чисто было… Но мы все равно работали по его связям, болото это уголовное ворошили. И ничего…

– Кто с ним тогда был, когда в Лиду стреляли?

– Я же говорю, что ничего, никакой информации. А мы серьезный пласт подняли… Может, и не было никого с ним… А если был, то ты все равно за Лиду свою отомстил. Верно? – с коварной хитринкой посмотрел на Валентина майор. – Стрелял его дружок, а он был на подхвате. Но в любом случае, он – соучастник убийства, и ты его за это жестоко наказал…

– Наказал, – кивнул он. – И отсидел.

– Да, но ненависть к уголовникам ты впитал в себя с тюремной баландой.

– Впитал. Шесть лет впитывал. Да, я ненавижу эту уголовную мразь. Люто ненавижу. Вы это хотели знать?

– Стежков тоже был уголовником.

– Знаю.

– Ты с ним очень сильно поругался.

– Сильнее не бывает.

– Но убивать его ты не стал.

– Нет.

– Но хотел. Честно признайся, была мысль?

– Была мысль дать ему по морде.

– Да, но с твоей силой это все равно что убить. Я же помню, как ты Сколыхова до смерти забил…

– Это ни о чем, начальник. Если бы я его убил, тогда бы мы с вами поговорили на эту тему. Но я его не убивал.

– Тогда – нет, тогда, в торговом центре, ты сдержался. Но злобу затаил. Более того – ты проследовал за Стежковым…

– Я за ним проследовал? – удивленно посмотрел на майора Валентин.

– Да, вот показания продавца из соседнего отдела, она видела, как ты вышел из павильона вслед за Стежковым.